Отвал в Херсонесе, керамики древней осколки,
Где взял я на память из ящика два черепка.
Измерил, сравнил, прочитал и рассчитывал столько,
Что стало понятно - килик, да и издалека.
Тончайший изящный сосуд, с желтизной на изломе,
Коринфскою глиной блестит вороной чернолак.
Похожий на вазу, ты был украшением в доме.
Кто пил из тебя? Оказался на свалке ты как?
Ты видел расцвет черноморского полиса-града,
Архонтов пиры с дорогим гераклейским вином,
И гуннов наскоки, и вновь передышек усладу,
И хана Ногая в кровавом набеге хмельном...
Тебя растоптали горячие злые копыта,
И дом твой разрушен, и полис богатый сожжён,
И ждал ты меня среди хлама осколком забытым,
В отвале породы, под тёплым тавридским дождём.