3 сентября 1976
Пожухла трава, и от мощного хора,
преображавшего зной луговой,
отстал и остался один непокорный
кузнечик, обманутый тёплой землёй.
За обновленьем поверхностной моды
в дурмане войной развращённых страстей
кузнечик стрекочет на грани ухода…
на выходе в призрачный мир без вещей….
От зависти мокрые губы отвисли
и ревностью ярой отравлен продукт:
волною надежд мародёрского смысла
пейзаж после битвы выносит за круг!
Как пряди со лба! – просветлённым простором
равнина поверх городских пустырей,
минуя тенёта тлетворного вздора,
привносит отраду осенних полей.
Но и тебя, Юго-Запад, освоят….
пошевелиться, проснуться страшусь,
чтоб не увидеть последних героев
из компетентных властителей чувств….
3 сентября 1977
Простор небесный детской синевы
повыцвел после славной постирушки,
тем слаще тайна сохнущей листвы
в сравненье с мёдом свежеснятой стружки!
Пусть городских газонов лето злит,
как пацана после дешёвой стрижки,
потерян словно «славный гордый вид»
и конопушки проступили слишком.
Ну, а когда не будет чего стричь,
когда пройдут весёлые веснушки, –
над высыпавшей «гречкой» подшутить,
за милую, как говорится, душу….
Так, после пекла черноморских дней
встречают мягко сумерки речные,
переливаясь радугой огней,
что в зеркале густеющем чернильном….
Забавными морщинками лица
улыбка золотая разбежится,
сердечко, что цыплёнок из яйца
наружу попытается пробиться….
Зари вчерашней завтрашний закат!
Но как же рад привычным ощущеньям,
одновременно в разных временах
просаживая вечное мгновенье!