Верили, верили, скоро придёшь в себя, молча зайдёшь, станешь опять своим, мысли загонишь, как молодых ребят, в дом и не дашь уже больше сорваться им. Верили, верили, плавили сотни мечт (чтоб на мгновение каждое — по одной), думали, дурости всякой дано истечь, стать заржавевшею, старой, сырой листвой.
Верили, верили. А возвращенья нет. Время летит паром из труб-колец. Комната тонет в скопленной немоте. Только на свет рвётся одно:
«Отец…»