Все законы земные ногою поправ
И таинственный повод найдя наудачу,
Слёзы льёт. Но я знаю, что, всё-таки, прав.
А она без умолку всё плачет и плачет.
Ну и что она плачет, позвольте спросить!
Ну, цитата, подумаешь, из Интернета!
Стали спорить, кто мог бы её сочинить.
Она – мне: мол, Высоцкий. Я – ей: «Боже, Света!
Ну, какой, блин, Высоцкий! Ведь слог не его.
И не слышал такого я стихотворенья».
А она: "Замолчи! Ты совсем, Вань, того?
Раз написано – он, - значит, он, без сомненья!"
Ну, поспорили. Выше и выше тона.
Света – в слёзы. И что ей, позвольте, ответить?
Аргументами сыплю. Но Света – стена,
Каждый довод готова истерикой встретить.
И представилось мне, как в далёком году
Вся в слезах от обиды и дикого гнева
Под Берлином в каком-нибудь тихом саду
Прессовала Адольфа прекрасная Ева.
Лепетал он: «Послушай… Какая война!
Мы не можем… Мы к жертвам таким не готовы…»
«Ты не любишь меня!» - восклицала она
И рыдать принималась неистово снова.
Слёзы женщины – довод, сильнейший из всех.
Мне вдруг стало так стыдно за спор этот скотский.
И теперь, не колеблясь, без всяких помех,
Я признал: «Дорогая, да, это Высоцкий».
Трижды три будет ноль, дважды два будет пять,
Антарктида – на севере, Мурманск – на юге.
И какой в этом толк. И на всё наплевать.
Важно только лишь то, что мы любим друг друга.