Не могу не познакомить читателей с человеком по имени Мигель де Унамуно. Вот его речь в большом зале Университета Саламанки:
"Выслушайте мои слова, вы все. Все вы знаете меня и знаете, что я не могу хранить молчание. Порой молчать означает лгать. Ибо молчание можно понять как соучастие.
Я хочу оценить речь — если ее можно так назвать — генерала Мильяна Астрая, который присутствует среди нас. Давайте отбросим личные оскорбления, прозвучавшие в этой внезапной вспышке поношений в адрес басков и каталонцев. Сам я родился, конечно, в Бильбао. Епископ, — нравится ему это или нет, каталонец из Барселоны.
И только что я услышал бессмысленный некрофильский вопль: «Да здравствует смерть!» И я, который провёл всю жизнь, осмысливая парадоксы, рожденные из бессмысленного гнева или других эмоций, должен сказать вам, умной и опытной аудитории, что этот нелепый парадокс вызывает у меня отвращение.
Генерал Мильян Астрай — калека. Давайте скажем об этом без обиняков. Он инвалид войны. Как Сервантес. К сожалению, сейчас в Испании слишком много калек. И если Бог не внемлет нашим молитвам, скоро их будет еще больше.
И мне доставляет боль мысль о том, что генерал Мильян Астрай будет определять психологию масс.
Калека, лишенный духовного величия Сервантеса, он испытывает зловещее облегчение, видя вокруг себя уродства и увечья. Здесь храм разума. И я его верховный жрец.
Это вы оскорбляете его священные пределы. Вы можете победить, потому что у вас в достатке грубой силы. Но вы никогда не убедите. Потому что для этого надо уметь убеждать. Для этого понадобится то, чего вам не хватает в борьбе — разума и справедливости. Я всё сказал".
Мильян-Астрай прервал выступление Унамуно возгласом «Смерть интеллигенции! Да здравствует смерть!».
За свой антифранкистский демарш Мигель де Унамуно был смещён с поста ректора университета и фактически помещён под домашний арест. Накануне смерти он писал: «Я не знаю ничего омерзительнее того союза казарменного духа с церковным, который цементирует новую власть».
Хью Томас. Гражданская война в Испании. 1931–1939 гг.
Литературные и философские произведения Унамуно, как и его политическая деятельность, характеризовались неприятием внешних обязательств. Он не состоял ни в каких политических партиях, писал во всех жанрах, но не отдал предпочтения ни одному из них. В каждом отдельном случае он стремился так перевоссоздать форму, чтобы она выразила его глубинное убеждение в том, что воля индивидуального человека и духовные борения, вызываемые его страстями, составляют конечный смысл его существования.