У нас в июне холодно и сыро,
Там, на Донбассе - нестерпимый зной…
Я возвращался после школьной ссылки,
Девятимесячной, опять к себе домой…
Мы в Краматорске начинаем сборы,
Минут пятнадцать в тамбуре стоим.
Идёт вразвалочку неторопливый скорый -
Мы дышим горьким воздухом своим.
И вот уже повсюду милый говор.
Оранжевый автобус нас везёт.
За окнами шумит рабочий город.
Спешит куда-то трудовой народ.
Блочёк, здесь разговорчивый трамвайчик
Щебечет, словно мартовский скворец…
Вот и приехали, я - белобрысый мальчик
С сестрой, в тот дом, что строили отец
И дед. Нас бабушка встречает,
Объятия, расспросы. – Как вы там?
Но через час я рвусь за двор отчаянно
К друзьям, к затеям, к шалостям, к мечтам,
С тем, чтоб по шлаку босыми стопами
Пройти и вспомнить «шо» и «тю» и «чи».
Пусть выпьет дедушка за наш приезд стопарик,
Лечи меня Донетчина, лечи.
Лечи от недоученных уроков,
От низких туч над окской стороной,
От пацана соседского - урода.
Да, впрочем, мелочи, поскольку край родной
Гостеприимно принял, кормит досыта,
Учёба в прошлом, закипела жизнь.
Да, нам жилось без гаджетов непросто!
Не просто хорошо, а зашибись!
День начинался зычным зовом: «Во-ва!»,
Или «Се-рё-жа!», у чужих ворот.
Для нас вначале было, нет, не слово -
Желание отправиться в поход,
Хотение дотошно разобраться,
Что за курган виднеется в дали,
Узнать, где речка Корсунь начинается.
- Ну что ребята, собираемся, пошли?
И мы брели, в пыли, под солнцепалом,
И скалился песчаник у дорог,
И песню задушевную шептал нам
Ковыль в степи. Потом без задних ног,
Домой вернувшись, с коркой хлеба серого,
Горячий наворачивали борщ.
В дверном проёме Бобик, умный стерва,
Ждал косточку, его не проведёшь.
А вечером вся молодёжь, в беседке,
Со стариками билась в дурачка.
Я оставался под насмешки деда
И сдержанные реплики сверчка.
На утро: «Выходи гулять в футбола!»
И шли сбивать колени пацаны…
Наивный МИР был в городах и сёлах.
Как хорошо жилось нам без ВОЙНЫ!
Издалека любезно нёс нам ветер
Мелодию. Многоголосый хор
Пел весело: «Должны смеяться дети
И в мирном мире жить!». С тех давних пор
Ещё припомнилось, что представляя горы,
Мы террикон пытались покорить,
А мимо, после смены шли шахтёры,
Как победившие идут богатыри.
И было вмиг желание разбужено,
И долго я потом его хранил,
Желание быть нужным и заслуженным
И уважаемым, и важным, как они…
А тело террикона ядовитыми
Дымилось струйками. Поднявшись высоко,
Мы находили отпечатки аммонитов –
Послания триасовых веков.
Сейчас другие на Донбасс идут посылки.
Шлют гитлеровский искривлённый крест,
Советскому народу столь постылый.
И свастику зловещую "SS".
Шлют с бомбами, снарядами, и с минами,
С ракетами шлют из-под облаков
Простые парни, дети Украины,
На головы детей и стариков.
Людские жизни разрывая в клочья,
Бездумно смертоносный шлют заряд.
Да стойте! Что вы делаете, сволочи?!
На всём Донбассе города в огне горят.
Повсюду пепелище и воронки.
Вы принесли страдания, беду.
Одумайтесь! Ведь ваши лжепророки,
Лжелидеры, вас к гибели ведут.
Вам не видать победы, всё едино.
Зря ты, солдат, пришёл сюда с войной.
Под знаменем Єдини України,
Ты записался в палачи, родной.
Что здесь твоё скажи, с чем ты здесь связан?
Тебя здесь бабушка за ручку в детский сад
Зимой вела? Мальчишкой долговязым
Ты мяч пинал здесь много лет назад?
Здесь на мопеде до ставка катался?
Напился в первый раз на выпускном?
Из-за девчонки после танцев дрался?
До дому провожал её потом?
Моей бабуле скоро стукнет сотня,
А ты снарядами загнал её в подвал.
Скажи солдат, где ты оставил совесть?
За сколько душу дьяволу продал?
Здесь наших дедов, прадедов могилы,
Мир защитивших на другой войне.
А ты сюда с какого бока, милый?
Иди домой, к детишкам и жене!
Я искренне желаю, чтоб не знали,
Твои жена и дети, никогда,
Что значит, сутками сидеть в сыром подвале,
Пока бомбят родные города…
Постскриптум. На Донбассе очень жарко.
Дождь чуть поморосил, и перестал…
За свой народ, за семьи, за Державу
Стоят богатыри на блокпостах.