На потолке рисуется чёткая голограмма того, что случается с нами сейчас и здесь. Мы не достигли нирваны, но есть программа — плохая карма? постройка храма? оплот Ашрама? Мы просто есть — и значит люби, как есть.
С одной стороны — красота, раздолье, святая воля, с другой — завязан на руки, взгляд, аромат волос… [да так, что не чувствовать = умирать от боли] На этой дороге почти как на минном поле: ступаешь и молишься, чтобы не взорвалось.
Это как океан, но вход — через дно колодца: прыгаешь в неизвестность. И надо бы заслужить. Выполняешь без дублёра трюки канатоходца. Но ты же — невероятное, любимое моё солнце, а я ведь без солнца никак не смогу прожить.
Я не знаю, как любится в сорок два, но я знаю точно, как в двадцать четыре хочется/можется отдавать.
В твои сорок три я буду спасать тебя тёмной ночью, а ты мне расскажешь, как выживается в двадцать пять.
Ну, это, разумеется, только если ты так захочешь.
Если захочешь — нам с тобой будет о чём молчать.
p.s. просто нужно осторожнее наступать.