Ванильный привкус горечи и сладкий миндаля.
Я пью вино забвения и сна из хрусталя.
Но тихий шелест золота напомнит мне о дне,
Когда душа расплавится не вспомнив о вине.
Вина уже доказана, преступник осуждён.
В глазах его подсолнухи и волосы, как лён.
Но тело снежно-белое не предано огню.
Он не подвластен времени, его я не виню.
Учить хотел жестокости, учил лишь доброте.
С вершин Великой Пропасти в блестящей темноте
Он звал презреть традиции и распахнуть сердца,
Чтобы увидеть прошлое – начало без конца.
И в сети безвремения, и в облаке Миров
Лелеял он сомнения и был всегда суров.
Любил смешные радости и слёзы на щеках.
Предпочитая ниточки держать в своих руках.
Но, как пророк непонятый, был людом он гоним.
Терзаемый печалями идущих вслед за ним,
Вселял надежду светлую и разжигал пожар
Коварного сознания, искру принёсши в дар.
Словами словно скальпелем он истину вскрывал.
Движимый лишь познанием, в своих желаньях мал.
Но серостью отвергнутый, казнён своей рукой –
Без нового рождения не обрести покой...
Ученики отчаянно пытались задержать,
Того кто был здесь временно, но как отец и мать.
Сгорел он в своём пламени, развеян лёгкий прах...
Ушёл он быть Учителем, Иным в Иных Мирах...
©2010 Lau Goldman. All rights reserved.