Клен притворяется безразличным. Посмотри, он не обращает на нас внимания. Он совершенно не красив, он даже уродлив: такие беспорядочные росчерки черных веток, различных между собой по длине, толщине и форме изгиба. Кажется, что он даже не пахнет.
Какой прок от дерева, если оно даже не пахнет? Ветер разносит разве что запах выхлопных газов да еле уловимую отдушку прелой прошлогодней листвы. Листвой несет со стороны реки, видимо, речной ветер сильнее городского, раз прорывается через машинную гарь. Просто городского несоизмеримо больше.
Клен к этому равнодушен. И ко мне, безусловно, тоже. И к тебе. Давай подойдем к нему. Не хочешь? Да мне все равно, хочешь или нет, мне важно подойти самой. Ты, пожалуй, будешь только мешать. Точно так же я подходила к нему осенью. И теперь, в марте, каблуки так же продырявливают мягкую землю, нанизывая на себя бурые сырые листья. Уродливые листья, даже прикоснуться к ним как-то противно.
То ли дело осенью! Я любовалась четкими темными прожилками на их желтых ладонях; тычась носом в охапку, вдыхала их запах и выдыхала его прямо в небо. Кто знает, где начинается небо? Может, оно уже здесь, возле клена?. Я сравнивала темные пятна начинающегося разложения на разных листиках и удивлялась, до чего они похожи. Как мне не стыдно – вот так предавать то, что недавно радовало глаз!
Посмотри, клен, как я несу тебе свой привет – не нужный ни тебе, ни птицам, ни гремящим железякам на автостраде. Я несу его как тайну, как не рожденного младенца, о котором еще никто не знает. Я несу его как черный камень, гурзуфскую гальку, что долго болталась у меня в кармане и отдавала свое тепло моей ладони – и никто этого не видел. Это были наши интимные отношения с камнем. Это наши с тобой интимные отношения, клен! Я чувствую, что ты меня вспомнил – ты начал издавать запах. Запах влажной сонной древесины. Ты сквозь сон пахнешь для меня? Спасибо.
Я так люблю твое безобразие, эту беспорядочность ветвей, это разложение твоих мертвых листьев под ногами. Прости, я сегодня без бальзама. Я знаю, что ты спишь и меня не слышишь. Я не собираюсь тебя будить, я подожду до октября, когда ты сам будешь ждать меня. Так ждать, что с трудом будешь удерживать свои огромные желтые ладони от падения, чтобы, когда я приду, они обняли меня вместе с ветром. Я тоже подожду. Я умею ждать. Я выполнила сегодняшнюю миссию - принесла тебе свой мартовский привет, эту тайну, о которой никому не скажу.
Мне все равно, что подумают о нас с тобой люди.
Мне важно лишь то, чтобы нам никто из них не помешал.