Головин принадлежит к созвездию талантливейших художников, поэтов, композиторов, театральных деятелей и артистов, обеспечивших небывалый подъем русской духовной культуры конца XIX - первых двух десятилетий XX века, именуемых Серебряным веком. При всем многообразии ярких творческих индивидуальностей этого времени личность художника, «человека изысканного», от которого не ускользали «самые тонкие нюансы в области мысли и чувства»2, его творчество, «блестящее и тонкое по выполнению и вкусу»3, представляются явлением уникальным. При этом редко в ком культура Серебряного века выразилась так ярко и последовательно, как в Александре Головине. Его с полным правом наряду с плеядой современников - В.А. Серовым, М.А. Врубелем, К.А. Коровиным - можно назвать также и создателем художественного мира той эпохи.
Человек универсального дарования, Головин проявил себя как мастер станковой живописи, работал как монументалист, достиг больших успехов в декоративном искусстве. Но самой главной областью его деятельности стал театр. Б.В. Асафьев писал в своей книге, размышляя о путях развития русского искусства: «Головин, головинское в оперно-балетном театре давно уже <...> сделалось синонимом безупречного вкуса, элегантности, мастерства и щедрости художественного воображения. Ум Головина был в полной мере умом, прирожденным театру, зрелищности, театральности, человеку на подмостках»4.
Однако в такой оценке творчества Головина его современники вовсе не были единодушны. Художественный критик Сергей Маковский, первый биограф художника, констатируя, что Головин «давно уже пользуется вполне заслуженной славой блестящего театрального декоратора», высказал парадоксальное мнение, что «самое ценное в Головине вовсе не его постановки, как бы ослепительны ни были некоторые из них, а именно - эти мало известные пейзажи и портреты и те небольшие картины-эскизы к постановкам, которые можно рассматривать совсем независимо от театра...»5.
Споры о том, считать ли Головина «театральным» художником или «станковистом», в духе времени обратившимся к театру, не утихают на протяжении многих лет, прошедших после первой публикации, посвященной мастеру. Они породили необходимость всякое исследование последних десятилетий начинать с оговорки: «Однако неточно, как это часто принято, числить его главным образом художником театра. Существеннейшая и принципиальнейшая черта творческой личности Головина заключена в том, что в ней обе ипостаси - живописца и художника сцены - слились нераздельно и равноправно»6. Авторам концепции юбилейной выставки близок именно этот тезис, подчеркивающий основное свойство творчества Головина, универсалиста по самой сути художественного мышления и особенностям творческого метода.
Универсальность мастера основана на «декоративности», своеобразном «фетише»
Элеонора Пастон
Серебряного века, посредством которой художник передавал и осязаемую красоту окружающей жизни, и «философичность» своего мироощущения, и «самые тонкие нюансы в области мысли и чувства», и ясно ощущаемое им приближение трагических сломов отечественной истории. недаром Головин на вопрос о том, к чему он наиболее «склонен» в искусстве, отвечал: «К сочинению орнамента»8. Эта «склонность» проявлялась у него в самых ранних работах. Так, в портрете художницы Е.Н. Виллиам (1890-1895, ГТГ), его соученицы по МУЖВЗ, тщательно выписанный ковер со сложной орнаментикой, над которой он, вероятно, долго и с удовольствием работал, становится чуть ли не главным «действующим лицом» картины. А когда в 1908 году на выставке Нового общества художников9 Головину предоставили зал, где экспонировались 198 произведений мастера, то есть экспозиция стала, по сути, первой своеобразной персональной выставкой 45-летнего художника, 72 работы на ней были им объединены в раздел «Фантазии», куда вошли орнаменты и цветы. Если рассматривать орнамент как основу возникновения и развития стиля, то именно в нем можно видеть ту необходимую составляющую, позволившую художнику создать свой собственный орнаментально-декоративный стиль, который он смог выразить, по его словам, «с первых шагов» работы в театре.
В своих воспоминаниях Головин пишет о том, что на частые вопросы: «Как вы нашли свой стиль, какими путями вы пришли к этому стилю?» он неизменно отвечает: «Я так родился»10. Эти слова - искреннее выражение «художественного эготизма» (по выражению С. Маковского) Головина, человека, всегда остававшегося самим собою во всех своих «перевоплощениях» и «импровизациях» в различных видах искусства. По существу же ответ на этот вопрос можно найти на юбилейной выставке Головина, развернутой в Третьяковской галерее.