Подобно фанатичному японцу,
живущему восьмой десяток лет,
как божеству, я поклонялся Солнцу,
дающему земле тепло и свет.
Я перед ним склонился низко в пояс
и попросил:
– Светлейшее, сияй!
Но помни:
я еврей, а не японец,
мне Бог явился на горе Синай,
меня немало люди унижали,
я много исходил путей-дорог,
но – как-никак – священные скрижали
лишь мне доверил Всемогущий Бог. –
– Бог это я, –
сказало Солнце строго,
и возразил я честно, не юля:
– Нет, ты не Бог, ты лишь частица Бога,
как лес и горы, небо и земля.
Бог – это наши чувства, наши мысли
и море от поверхности до дна,
и самые возвышенные выси,
и мирозданья суть и глубина,
и этот стих (он Богом надиктован),
и жест, который подсказал мне Бог,
Бог – это Моцарт, Бах, Шопен, Бетховен,
и – Леонардо, Рембрандт и Ван-Гог,
Вселенная и придорожный камень,
медвежий мех и рыбья чешуя,
и даже, – я сказал, всплеснув руками, –
и даже... не поверишь, даже я. –
– Послушай, – мне ответило Светило,
смирив гордыню и понизив тон, –
твой Бог, я понимаю, это сила,
поскольку мы с тобою – это Он. –
Я ощутил: в его словах тревога.
Мой лоб лучом, как пальцем, поскребя,
произнесло:
– Кто отвергает Бога,
тот отрицает, стало быть, себя. –
И я, подобно старому японцу,
живущему на свете много лет,
с благоговеньем поклонился Солнцу,
дающему земле тепло и свет.
29 декабря 2011 года.