Returning home from vespers late one night,
Makarovna* reviled a younger Zoya*.
She looked, and sounded tremendously annoyed.
“Just wait! – she yelled - I ‘ll bring you out to light!”
“Maybe, you think that everyone ‘s forgotten
Your having fun with th' godson, the handsome Tit*,
Behind Nikita’s shed, the one that looks so rotten …
Just wait until your hubby learns of it!”
“You wish to scare me now, - Zoya answers, -
The godson! Oh! But he is just a boy!
What say you, though, of your one-eyed cowboy?
Of you and your in-law all our village chatters!
Wait till you feel much nastier a brunt!
You better bite your tongue, and bite it really shorter.
You fail to see a log in that … your own mortar,
But see a tiny straw in any other ** ”.
*The Russian versions of Zoe, Titus. Makarovna – patronymic. Used with or instead of the given name, the latter is rather familiar.
От всенощной, вечор, идя домой,
Антипьевна с Марфуткою бранилась;
Антипьевна отменно горячилась.
"Постой, - кричит, - управлюсь я с тобой!
Ты думаешь, что я уже забыла
Ту ночь, когда забравшись в уголок
Ты с крестником Ванюшею шалила?
Постой, - о всем узнает муженек!"
"Тебе ль грозить, - Марфушка отвечает,
Ванюша что? Ведь он еще дитя:
А сват Трофим, который у тебя
И день и ночь? Весь город это знает.
Молчи ж кума: и ты, как я, грешна,
А всякого словами разобидишь.
В чужой * * соломинку ты видишь,
А у себя не видишь и бревна".