Вот и не осталось от любимой
ни детей, ни Иерусалима.
Не увижу — поседеет локон —
ни тебя, ни спящий в лужах Лондон.
То коньяк, то сплин, то малярия...
но над ними — памятью — Мария.
О, должно быть странно это очень —
говорить портрету «доброй ночи»,
только часто чудится мне, будто
снимок отвечает «с добрым утром».
Ящик, слайды — горсть воспоминаний —
помнишь, ты в окно бросала камни,
стёклышки («где перец рос...») в такой же
дождь...
Он вырос.
Мы с тобою тоже.
А цветы из пламени отъезда...
Где ты в скорпионовом созвездье?
Я смотрю как оккультист — не демон! —
в небо недописанной поэмы...
не передаёт авиапочта
ни «люблю»,
ни «S.O.S»,
ни «доброй ночи»