Она мёрзла с ним рядом в широкой постели,
Взгляд в ночи натыкался на голые стены.
Все горячие чувства давно охладели,
Потихоньку вскрывая душевные вены.
Сердца стук раздавался, как гулкое эхо,
И стекала слеза, увлажняя подушку.
Заходясь изнутри истерическим смехом,
Она в душу пыталась поставить заглушку.
Может, больно затем, чтоб она повзрослела,
Или мысль обрела с философским уклоном.
Холод, ночь, и страданью не видно предела,
И сжимает виски ледяная корона.
Он давно далеко, невзирая на близость.
И не спросит, откуда размытые пятна.
Пробивается плесень в холодную сырость,
Уничтожив возможность вернуться обратно.