Орган и скрипка пели вместе
В чужом, заброшенном бору.
Душа, как жениха невеста,
Искала Бога по утру.
Она металась в перелесках,
Она… звала его в полях.
И боль была в печальных песнях,
Тоска в протянутых руках.
А Он? Давно Он к ней стремился,
И умерая на кресте,
Лишь об одном тогда молился:
Что бы открылся свет душе.
Как тьма коварно не пыталась
Их разделить, но с каждым днем
Мгновенье встречи приближалось
Вселенной смысл был только в нем,
В том миге трепетных объятий,
Когда отчаенье и боль,
Их разделявшие когда-то,
Изчезнут вере вверив роль.
И верой распахнется зренье,
Душа увидит, как Христос,
Весь воплощенное терпенье,
Ей улыбнется в цвете слез,
Светящихся величьем рая
(Брильянты истинной любви),
И ни о чем не вопрошая,
Ее Он примет и простит.
А после, глядя в неба очи,
У берегов большой Реки
Они вспомянут дни и ночи,
В которых были далеки,
И взгяд Христа ее болезни,
Ее стараданья исцелит.
На новые стихи и песни
Творец миров благословит.
Душа прошепчет: «Вместе руки
В одно сливаются сердца
Дана нам вечность без разлуки
Любовь… (впервые, без конца!)»