истерзанный мир исчезает в гортани пещер,
где Эхо горбатое сядет, поднимет глаза,
и спросит нежданного гостя: "Ты прибыл зачем?"
а он не найдет в себе силы о чем-то сказать.
Он просто опустит рюкзак на нестеленный пол,
воды зачерпнет из ручья, жаль, с собою не взять.
И сил не найдет рассказать, как бежал, как нашел,
и как прикоснулся к тому, что увидеть нельзя.
Усядется прямо на землю, достанет свой хлеб,
и будет есть так, словно это - воскресный пирог.
Оставит немного в дорогу, набрать бы разбег -
а Эхо смеется, тропу уводя из под ног.
"Мой друг, подожди, -говорит - есть тут место одно,
ты должен увидеть, я знаю, я верю в твой ум,
ты знаешь о том, что другим отродясь не дано.
Пойдем же, пойдем!" -и в ушах только ветреный гул.
От песен таких лишь румянец ползет по щекам.
Верит Эху пришедший - и движется в самую глубь
той пещеры, где сила, подвластная чуждым мирам,
и свершается чудо почти что на каждом углу.
я не знаю, когда он пошел из пещеры домой.
Может быть, чуть живой. Но с ключами от новых миров.
Он узнал, что хотел. Попрощался, ушел, словно в бой.
Эхо тихо играл на варгане осенних ветров.
Так и ходят они, друг от друга их не отличить.
В тихой мудрости глаз - расскаленная лава добра.
Это Голос и Эхо - судьбы непрерывная нить,
что за гранью сознаний, которые нам не собрать.