Ты закрыла дверь комнаты.
Злая.
Зная,
что молчание золото,
и нет хуже
оружия
чем пальба слов,
Без повода.
От обиды.
Ты гордяво в своей манере
игнорируешь зов.
Считаешь, что я ядовит.
В голове- сломанном плеере
заела цель:
«Он только цепь,
Набор мясных оков.
Гони, гони его с шеи.
Мужчины давно вымерший вид,
а это жалкий гандон.
хлеще кощея.
Да что там, у всех мужиков
смерть в яйце…
Нет.
Сердце и так всё исколото.
Поделом»
Ты закрыла дверь комнаты,
Щёлкнул замок,
погас свет.
Я неуклюже
в темноте пробираюсь к двери:
«Послушай,
это же не первый момент,
когда не осталось веры
играть по сценарию роли
жены и мужа.
Сцепляя в руках крохи тепла,
по-детски не будем боле
щеголять по лужам
и выманивать брызги.
Я знаю, коть,
хоть и осталось спустить курок,
мы ещё друг другу близкие.
Просто выгоняем остатки боли,
и хваткой орла
Вырываем последний коготь…
После всего, теперь
я тебе ещё нужен?»
В ответ лишь шарканье ног.
«Ну же.
Давай, подытожь.
«Я тебе Менелай
и чуждый»
и открой дверь…
Что за бойкот?
Почему?
Назло?
Ты же знаешь, хватит фразы,
даже доли
Я приму…
Как просто.
Ты берёшь самый острый нож
и режешь тела,
связанные боцманским узлом.
Не зря же прозвали девочкой по кличке «полоз».
Ладно, понял.
Я одноразовый».
И распластав ноги, облокотив жопу об пол,
я услышал голос.
-Разве?
И это всё, к чему ты пришёл?
Ты хоть знаешь, как меня рвёшь?
Без рук, одним лаем.
а так больно,
Как будто в желудок себе залила тосол.
Даже бросило в дрожь…
Я никогда не считала тебя Менелаем.
Наоборот, ты мне любимый и кровный.
Просто знаю, что так будет лучше для нас обоих.
И без меня ты сможешь хоть куда-нибудь да прорасти.
Я не змея, поверь.
у самой на груди тонна,
цельный литой чугун.
сброшусь с моста, не выплыву, не захочу, не смогу.
Прости…
Ночь казалась бессонной,
Я упёрся головой меж грязных обоев
где когда-то была дверь.
***
И тьма
сгустилась грозовым облаком,
ударив обухом.
А вместо тебя не пустота,…опухоль.
Внутри, под тимусом вся курительно черна.
Почему если мы расстаёмся,
то обязательно вычурно.
Повадкою лося.
Украдкой червя
Третий месяц слоняюсь в дыму
среди грязной посуды, бутылок, что в углу
валяются на липком кухонном кафеле.
Расшарканном, с выдранным от злости интернет кабелем.
Мы два недо…скорее перехирурга со скальпелем и лицом Авеля.
Идиоты, решившие, что рвать -это правильно.
Я раскорёжен.
Боже,
Ты знаешь только;
из тысячи крошек
она мне всех дороже.
Вольная, поцеловать и всыпать может одинаково бойко.
А я пальцы на её струнке
Мозолей нет, оттого и больно.
Сижу в дымке, в голове думки:
ещё сто грамм водки.
И плевать, что клялся рассудку.
Выйду, скажу в сотый раз на бис пьяный
Что хоть я не ручнее бешеной обезьяны,
снова думаю о ней целые сутки.
Авось простит, поймёт.
Время- тот ещё антисептик. куда надёжней, чем йод.
Надеюсь.
Ведь куда я без Яны.