Вырубают лес моих прогулок,
Вместо сосен – брёвна и пеньки,
Жалкий, полумёртвый переулок
У Краснушки, маленькой реки,
Ничего – каких-нибудь лет сорок,
И опять вершины зашумят,
Только мой в листве истлеет порох,
Только холм, что осенью примят,
Обживёт иное поколенье,
Сохранит брусникою в горсти,
Словно отгоревшее мгновенье,
Или запоздалое «прости».