ЦИКЛ "К ТЕБЕ"
ЛАДОНЬ
Твоя ладонь была узка, как на иконе,
По ней пыталась я судьбу
свою
прочесть.
Так, наклонясь устало, видят кони:
Плывёт их отражение в ручье.
1972
* * *
Когда-нибудь ты вспомнишь обо мне
Не так, как за делами и годами,
Застынешь
с удивлёнными глазами.
Так утром
мы глядим
на первый снег...
1972.
КАК ДОЛГО ТЯНЕТСЯ ЗИМА...
Как долго тянется зима,
Как долго тянется разлука.
Есть дружеские имена,
И с ними дружеская скука.
Но есть такие имена,
Что в сердце отдаются болью,
Они в любые времена
Идут повсюду за тобою.
Когда закончится зима,
Уйдут, наверное, печали.
Я все придумала сама,
Мне ничего не обещали.
Все знаю, но, потрясена
Такой судьбой, ломаю руки:
Как долго тянется зима!
Хватило б и одной разлуки.
1989
УСТЬЕ ФОНТАНКИ
ТРИПТИХ
События, описанные в этом цикле стихов, происходили в одном из старейших уголков Санкт-Петербурга, на левом берегу реки Фонтанки, место застройки середины 17-го века. В этом месте неглубокая Фонтанка заканчивается, соединяясь с водами Большой Невы, и, чуть дальше, с заливом. Там всегда кружатся чайки над водой, нахально вырывая из самых клювов уточек кусочки хлеба, которыми я всегда кормлю их, бывая там. Ниже публикации цикла приводится информация о том, что было в этих местах когда-то...
1.
Я к Фонтанке подойду,
Чайки закричат.
На осеннем тонком льду
Ни к чему стоять?
Но зато легко бежать,
Чуть касаясь льда.
Ты
погоды будешь ждать,
Подо мной - вода...
2.
Золотые - золотые
Над Фонтанкой облака,
В цвет заката отлитые,
Мы идём, в руке рука.
Волны плещутся, гнедые,
Где в залив спешит река.
Молодые-молодые,
Мы идём, в руке рука.
Высекал балтийский ветер
Нас из камня одного,
И казалось, нет на свете
Силы расколоть его.
Но разводим сами руки
Каждый день мы, как мосты,
Ведь совсем другой разлуки
Не хотели
я и ты...
3. УСТЬЕ ФОНТАНКИ.
Давно Чижик Пыжик уж водки не пил,
Когда на Фонтанку меня ты водил,
Где трещины эти на старых камнях
Дремали столетья и ждали меня.
Был душный и солнечный глупый июль,
В кармане принёс ты коробочку пуль,
Речною травой, ароматом ветрил
Пахнуло от слов, что ты мне говорил:
- Как жаль, что дуэли наш век отменил.
Скажу: "Я жену вашу, сударь, любил!"
И дуло наставлю на медный тот лоб -
Тебе он не пара, он варвар и жлоб!
Опять остановка. Целую глаза
И губы горячие. Слово "нельзя"
Нас ранит так сладко. - Но как мне постичь,
Что будет отныне с тобой этот сыч?!
Я льнула лозою к любимым губам:
- Я счастье своё никому не отдам.
Отбросим сомнения! Только твоя
Отныне до века, бери же меня!
...Мы долго стояли у чёрных перил,
Где водорослей жёлтых светился берилл.
- На всём безысходность, прощайте, мадам!
- Я счастье своё никому не отдам...
...Но вот на исходе холодной зимы
Нежданно к Фонтанке приехали мы.
Где солнце точило подтаявший лёд,
Опять у воды мы замедлили ход.
И как же в руках твоих сладостно мне
Ладони свои отогреть по весне!
И в нежной истоме застыли тела,
Как будто бы не было мрака и зла.
Но мучил опять тебя некий вопрос,
Который
теперь
ты с собою принёс -
Ты думал когда-то: чужая вина,
Что ты не испил этой чаши до дна.
Под низеньким сводом старинных ворот
Два века сверчок свои песни поёт:
- Когда б, Чижик - Пыжик, ты чарки не пил,
То как бы хмельным по Фонтанке ходил?...
...Теперь в заповедные эти места
Ты больше не ходишь, грустить перестав.
Лишь память под старые своды ворот
Бездомным котёнком порой забредёт. * **
1995
*
Дом памятник купца Отто, год постройки 1798,кап рем.1948г. Благородный пансион при Главном педагогическом институте-Богодельня Воспитательного дома-Никола. Памятник истории,стиль Классицизм.
Если, прейдя Калинкин мост, свернуть по Фонтанке направо, то вскоре на неширокой набережной можно заметить старинный с мезонином дом № 164 - желтого цвета, уютно выглядывающий из-за древесных кущ. По его сторонам стоят двухэтажные флигели, которые между собой некогда соединялись оградой.
Пройдя низкой подворотней, попадаешь в обширный задний двор, где угадываются остатки старого сада. Неожиданно душу охватывает чувство покоя, тишины, будто рядом не шумный современный город, а иное время, когда этот невысокий дом видел Пушкина и Глинку. В центральной части здания на первом и втором этажах холлы по 100 м2 с колоннами, планировка амфилада. большая придомовая территория, назначение жилое, расселение в кратчайшие сроки.
**
Во второй половине XVIII в. участок принадлежал немецкому ученому Якобу Штелину.
К 1798 г. для внучки ученого, жены купца Отта неизвестным архитектором был построен каменный дом в стиле классицизм.
В районе Калинкина моста, «между английской пивоварней и госпиталем» в 1790-х гг. немецкий потомственный столяр Генрих Даниэль Гамбс на паях с богатым австрийским купцом Ионафаном Оттом открыл в Петербурге фабрику по изготовлению мебели.
Благородный пансион при Главном педагогическом институте создан в 1817 г. указом императора Александра I . Это своего рода гимназия при университете. До 1817г. пансион также помещался в здании университета (тогда еще Главного Педагогического института). В 1817г. пансион был переведен на набережную Фонтанки, в дом надворного советника Отта вблизи Старо-Калинкина моста, где находился до 1820 г. В 1819 г. заведение переименовано в Благородный пансион при Санкт-Петербургском университете.
С лета 1817 г. после окончания Царскосельского лицея В.К. Кюхельбекер преподавал русский и латинский языки в Благородном пансионе, одновременно являясь служащим архива Коллегии иностранных дел. Проживал он на казенной квартире при Благородном пансионе.
Среди воспитанников пансиона были будущий композитор М. И. Глинка и младший брат поэта Л. С. Пушкин.
В 1821 г. пансион переехал в специально выстроенное для него здание на углу Социалистической ул. и ул. Правды.
В 1817-1819 гг. жил поэт, декабрист В. К. Кюхельбекер (1797-1846).
В 1818-1820 гг. жил композитор М. И. Глинка (1804-1857).
В 1822 г. дом был приобретен для богадельни Воспитательного дома. Архитектором Квадри была произведена перестройка. На втором этаже устроен храм. 12 декабря 1824 г, он был освящен во имя св. равноапостольной Марии Магдалины. Позднее его приписали к Мало-Коломенской церкви. В 1860 г. двусветное помещение с хорами было перестроено.
В 1867 г. богадельня была закрыта, а в дом въехало Николаевское женское училище.
В 1896 г. на крыше был установлен крест. Звонница была деревянная, на столбах и находилась во дворе.
В 1906 г. училище выехало из здания. В 1908 г. в нем разместился 4-й Городской сиротский дом и попечительство о бедных. В 1911-1914 гг. здание пустовало, но с началом Первой мировой войны было передано соседнему морскому госпиталю для размещения раненых.
Церковь закрыта 23 августа 1922 г.
В советское время в ней находилось общежитие.
БУМАЖНЫЙ КОРАБЛИК
1.
Ты вырвал из сердца страничку, и вот-
Бумажный кораблик по морю плывет.
Отправлен кораблик навстречу ветрам,
И в сердце остался невидимый шрам.
И шторм, завывая вдали от земли,
К девятому валу швырнул корабли,
В них пенную стену обрушил, и вот-
Бумажный кораблик плывет и плывет.
Ты видел, как он уходил на восток,
Он плыл в океане положенный срок,
И с запада, землю кругом обойдя,
Бумажный кораблик плывет на тебя.
2.
Сегодня пасмурный денёк,
Небесным силам невдомёк,
Какой туман на дол и лес
Они обрушили с небес.
Небесным силам вопреки
Зажглись в тумане огоньки,
Почти неразличимы, в нём
Судьбе навстречу мы идём.
В тумане вязнут взгляд и звук,
Стук сердца и пожатье рук,
И небо серым животом
Лежит на всём пережитом.
3.
Где надежда сладко манет,
Стережёт уже беда.
Так в бескрайнем океане
Берег видится в тумане,
Где лишь море и вода...
1999
Я ПУТЕШЕСТВУЮ СЕЙЧАС...
Я путешествую сейчас
От милых губ до милых глаз,
Где бровь заходит на висок,
Я продолжаю марш-бросок.
Прильну губами хоть на миг,
Где шею прячет воротник.
А в этой впадинке у губ
Я задержалась на бегу:
Здесь, на границе тайных тем,
Я не грущу о наготе,
Блаженство райское таят
Изгибы губ, печаль моя...
2004
РЕЗИНОВЫЙ МЯЧИК
Резиновый мячик, доверчивый мальчик,
Горячий калачик измазан в муке…
Но прыгает мячик, а девочка плачет,
Что мячик никак не удержит в руке.
У девочки куклы едят из посуды,
Желток-одуванчик на сковороде.
Но годы летят, и слышны пересуды
О детской, о взрослой серьёзной беде.
У девочки будут весёлые дети,
У мальчика – мячик в подросшей руке.
И скажут друг другу: "Другие, не эти,
Мерещились дали всегда вдалеке."
Спохватится мальчик: "Прости, я не в силах
Свой мяч удержать, когда прыгает вскачь..."
И девочка скажет: "Тебя я любила,
Доверчивый мальчик, горячий калачик,
Мечта-недотрога, резиновый мяч…"
И мальчик ответит: "Не надо, не плачь."
2007
БАЛЛАДА О КРЕСТОВОМ КОРОЛЕ
Расскажите мне, четыре масти,
О моём Крестовом Короле,
О дороге, о марьяжной страсти,
О полёте ввысь и о земле.
Печь чадила, древняя усталость
Замедляла времени разбег,
Отсвет раскалённого металла
Петухом метался по избе.
Вот бы в жизни всё менять местами,
Как в колоде карт в тиши ночей...
Как припал медовыми устами,
Так ушёл, по-прежнему ничей.
2006
ЛЕЛЬ
Из Приложения к повести "Волга и Нева".
Звенящая в лесу свирель,
И птичий гомон на рассвете.
А правда ль, белокурый Лель
Был за Снегурочку в ответе?
В его пылающий костёр
Легла души её прохлада,
Как нежность маленьких сестёр,
И всхлип ответный: "Здравствуй, Лада!"
Зачем она была добра?
И давит сердце душный морок:
Вся из живого серебра,
Она растаяла так скоро!
Восстанет в зареве костра
Молочной белизной берёзы,
Но, из живого серебра,
В огонь её прольются слёзы.
То по кудрявой голове
Ладонь скользнула, или ветер
Прошелестел в густой траве:
"Лель, самый ласковый на свете..."
Уже у Леля в бороде
И волосах искрится иней:
"Где Ладушка моя?", - звезде
Кричит он снова ночью синей.
По телу пробежал мороз,
Но сердце греет то же диво:
В сияньи предрассветных рос
Её молчанье так правдиво!
2005
ЗА ЧТО МНЕ СТОЛЬКО СЧАСТЬЯ ДАЛИ...
За что мне столько счастья дали –
Тебя нежданно повстречать.
Какие призрачные дали
Мне приглянулись сгоряча?
Нам соловьи у речки пели,
И ветви ивы серебром
В воде светились, как в купели,
Но я ведь - лишь твоё ребро.
Всего лишь эхо, память жеста
Твоим угаданы чутьём.
Я не жена и не невеста,
Я - отражение твоё.
Не для того раскинул дали
Июль, не знавшийся с бедой,
Чтоб нам вплетать свои печали
В венок с крапивой-лебедой.
Дождинки падают нам в руки,
Растаял прошлогодний снег.
И слово горькое «разлуки»
Не для тебя, не обо мне.
2005
ХРИЗАНТЕМЫ
Памяти дорогого друга и всех ушедших посвящаю...
Пора любимых мною хризантем.
Их горький запах для меня услада.
Давайте не касаться этих тем,
Когда вокруг осенняя прохлада,
И воздух чист, как мытое стекло,
И запах листьев, свежести и дыма.
Мне говорят: «Ты слишком нелюдима!»
Но время встреч еще не истекло.
Как близко подступили небеса!
И далеки, как горные преграды.
Светло и пусто, дождь на волосах,
И листья клена сбились у ограды.
Среди могил неведомых идей
Теснится строй, торжественный и строгий.
Среди могил любимых мной людей
Дожди и листья падают под ноги.
Я прихожу сюда не ради встреч.
Я лишь хочу теперь суровой данью
Почтить то место, что должно сберечь
Покой их душ грядущему свиданью.
Меня манят прекрасные черты
Нетерпеливо прерванных движений.
Мой строгий друг, мой гений простоты
Меня спасал от прошлых унижений.
Какая злая, глупая стезя –
Идти дорогою вражды и бойни!
И вот теперь не верить мне нельзя,
Когда сказали: «Милый твой – покойник…»
Кто упокоить мог его черты
И сердце, близкое с моим навеки?
Мне отвечают: «Ты, и только ты,
Забывшая об этом человеке».
Ах, мне ли было забывать его?
В пожаре дней очнулась, но могила
Дала приют для друга моего,
Она, не я, а я его любила…
Среди дождя, листвы и хризантем
Моя печаль отчаяньем чревата.
Стою одна, утешенная тем,
Что он сказал бы: «Ты не виновата».
Вдруг опьянило запахом волос,
На лоб упавших прядью шаловливой:
Мне все же сладкой болью довелось
Напиться с губ его и стать счастливой,
Коснуться грани, хрупкой, как стекло,
И быть пронзенной нежностью горячей.
Но если время встреч не истекло,
То как же стать могло у нас иначе?
...Дождливых дней нам не вернуть назад.
Уже зима метет поземкой белой,
И на меня глядят его глаза
Торжественно, и празднично, и смело.
Я буду странствовать по той земле,
Где мы могли еще найти друг друга,
До той поры, пока в рассветной мгле
Укажет путь к нему ночная вьюга.
РЫЖЕНЬКОЕ СОЛНЦЕ
Вечером в моё оконце,
Что на тёмной стороне,
Входит рыженькое солнце,
И сползает по стене.
И волнистые обои,
И в шкафу хрустальный ряд,
Два портрета, их обоих
Струи солнца золотят.
И, пока в лучах заката
Дом, подобный кораблю,
В даль плывёт среди регаты
Тех домов, что я люблю,
Я, подобно капитану,
Стоя в рубке у окна,
Сквозь прибрежные туманы
Курс держу в такие страны,
Где не буду я одна.
Но, едва падёт за тучи
Алый диск, гася лучи,
Встанет мой корабль летучий,
И последний, самый лучший,
Лучик струнно зазвучит.
Как спираль в огромной лампе,
Он горит в моём окне,
И портреты мамы с папой
Светятся навстречу мне.
ОСТРОВОК
Мой островок, ты будешь жить,
А я - к тебе по морю плыть,
Пуская в волны пузыри,
Стихом пытаясь говорить.
Глотая соль морских широт,
Я буду плыть, и вот, и вот,
Отчаянно, на ноте "ля",
Свой крик услышу я: "Земля!"
ФАРФОРОВЫЙ МАНУЛ
Я всё ждала, не может обмануть
Меня судьба... Предвижу кривотолки.
Но на столе фарфоровый манул,
И птица сизокрылая на полке.
Не надо фотографий, всё в душе,
Родные лица, детские картины.
Поди узнай-ка в этом малыше
Меня, где я справляю именины.
Всё памятью овеяно кругом,
Любая вещь из ласкового дома
Мне говорит на языке другом:
В тех днях я, взрослая, им незнакома.
И я живу у времени в плену,
Как будто будущее не настало -
Кровать и шкаф, фарфоровый манул,
Пушистый мишка спит под одеялом.
Я знаю, знаю, нашим бытиём
Сознание должно определиться.
Я не останусь в прошлом, будет в нём
Лишь память да прабабушкина птица,
Которая живёт здесь с давних дней
На книжной полке, около Ефрона...
Я ухожу, со мною, что на мне
Надето, остальное - вне закона.
К ЭЛИЗЕ
О былом 3
Пьяного дяденьки голос.
Он уж с утра на ногах
В чёрной футболочке "Polо"
И с сигаретой в зубах.
Я дядьку этого вижу,
Лишь только выйду во двор.
Если посмотришь поближе,
С виду разбойник и вор.
Пьёт он с утра. Непонятно,
Кто же снабжает его
Этой футболкой опрятной,
Но отдаёт одного
Этого дядьку на волю
Случая. И во дворе
Он по футбольному полю
Бродит уже на заре.
Всё его время не дома.
Видно, стремится туда,
Где всё от детства знакомо
Памятью игр и труда.
Он обнажает в улыбке
Свой покалеченный ряд
Жёлтых зубов. И на скрипке
Часто пиликает зря.
Здесь его музыку нужно
Разве приблудным котам,
Им ведь не светится ужин,
Всюду они, тут и там.
Дядька в опрятной футболке
Скрипку таскает с собой,
Гладит котёнка по холке,
И в равновесьи с судьбой.
Дядька, представьте, женатый.
Кто ж его терпит, любя?
Пьяный - всегда виноватый
Тем, что он просит рублЯ,
Что отрывает от деток
И от супруги своей.
Где ж напастись столько клеток,
Чтоб пел в них всяк соловей?
Этот соловушка бродит
По двору, что-то свистя,
Поздно домой он уходит,
Видно, он дома в гостях.
Дядька седой и беззубый.
Я в этом доме живу
Долго так, что даже трубы
Знают исторью мою.
Дядька всегда мне кивает,
Светит улыбкой в меня.
Он ведь давно меня знает,
Хоть и достоин ремня.
И вспоминаю нечасто
Школьные годы свои,
Первое, глупое счастье
Первой, забытой любви.
Был тот парнишка улыбкой
Солнышку в небе под стать,
В школе играл он на скрипке,
Был белокурым, как мать.
Мы пожениться хотели,
Но было рано ещё -
Медленно очень взрослели
Пухлой румяностью щёк.
Я уезжала на долго,
Помню, учиться в Москву.
После жила я над Волгой.
Ну, а теперь здесь живу.
Дядька меня не унизит
Тем, что мне верность хранит:
Тихо играет "К Элизе",
Как в наши школьные дни...
21.07.2014.13:07.
МНЕ ХОЧЕТСЯ ТЕБЕ ПРИСНИТЬСЯ
Мне хочется тебе присниться
На расстоянии руки
В том сне, что видишь сквозь ресницы,
Где мы, как дети у реки...
Когда смешной и простодушный,
Ты видишь сон свой наяву,
И тёплый уголок подушки
С той стороны, где я живу.
2014
НЕЖНЫЕ-НЕЖНЫЕ СНЫ НАВЕВАЮТ...
Нежные - нежные сны навевают
Образы, взгляды, слова.
Мне, как всегда, лишь тебя не хватает.
Теплятся в печке дрова.
Каждую искорку взгляда лелею,
Каждого слова пустяк.
Я никогда ни о чём не жалею.
Эта печаль - просто так.
Нежности нашей почти не осталось,
В памяти только дрожит
Мысли почти позабытая малость -
Птица, что в даль улетит..
ПРОВЕДУ РУКОЙ ПО ГУБАМ...
Проведу рукой по губам,
По щеке,
и по волосам,
И прижмусь я к твоей груди.
Не спеши сейчас. Погоди.
Я немного так постою,
Ощущая себя в раю...
И уйду без оглядки прочь.
Ты ничем мне не можешь помочь.
2014.
КАК ХОЧЕТСЯ МНЕ ГУБ ТВОИХ КОСНУТЬСЯ
Как хочется мне губ твоих коснуться
Лишь по касательной, как будто на бегу...
Ведь на губах твоих умру, забыв проснуться,
Лишь прошептав: "Я больше не могу..."
И это либо - дождались мы счастья,
Либо - икона ты, и нужно целовать
Тебя лишь в смуглость узкого запястья...
Либо - игра такая, в коей не зевать
Крутить бутылочку, куда покажет
Она - того целуешь, как клюёшь...
А для меня ты - гений Эрмитажа,
Олимпа житель, деловитый ёж:
Всегда спешишь. Всегда в иголках тащишь
Незрелый плод. Куда? Кому? Зачем?
Ты не такой, как все... Ты настоящий...
И я мечтаю о твоём плече.
2014
Верочка. Кукла. Короткий рассказ.
У Верочки была большая кукла, вернее, пупс. Пупса звали Андрюшкой. Верочка относилась к Андрюшке, как к настоящему ребёнку, укладывала его спать, кормила из игрушечного стеклянного рожка, покрашенного изнутри белой краской, чтобы было, как молоко.
У Андрея было много одёжки, на него годились всамделишные детские вещи брата, и Верочка переодевала пупса, "кормила", ходила с ним гулять. Любила ли она эту большую куклу, которая всё-таки не была живой? Трудно сказать. Фарфоровые игрушки не бывают тёплыми. Как Верочка ни кутала Андрюшку, он никогда не мог согреться.
Все вокруг говорили: "Какая ты счастливая! У тебя есть немецкий пупс, он совсем, как настоящий." И Верочка соглашалась: "Да, я счастливая, пупс, как настоящий, я знаю, знаю..." И ещё Верочка знала: такого пупса не купишь в магазине, это большая редкость, не даром её подруги приходили к ней в гости, чтобы поиграть в дочки-матери.
Была у Верочки тряпочная Кукла, которую она прятала под подушкой. Прятать Куклу было необходимо, её уже выбрасывали на помойку, потому что она очень старая. Верочка сразу замечала, что Куклы нет, и начинала так горько плакать, что все старались её утешить, но утешить Верочку могла только Кукла. Уже ночью папа шёл на помойку, и приносил Куклу обратно. Верочка прижимала Куклу к себе, и ни за что не хотела с ней расставаться. Но тут проявляли строгость мама и бабушка, потому что после помойки Куклу нельзя было брать с собой в постель.
Пока куклу стирали в ванной, Верочка стояла рядом. Каждый раз она очень боялась, что после стирки её Кукла развалится, она знала, что Кукла тряпочная, и внутри у неё опилки. И ещё Верочка знала, что будет потом. После стирки тёмное лицо Куклы (она всегда успевала запачкаться от помойки до помойки) становилось неестественно белым и пустым. Это было очень страшно. Бабушка рисовала чернильным карандашом на лице Куклы глаза, брови, нос и рот. Бабушка не умела рисовать, и сама говорила об этом. Лицо было так себе, но Верочка была довольна: как только на лице Куклы появлялись глаза, она будто снова становилась живой, с ней уже можно было говорить. Обнимая Куклу, Верочка торопилась ей рассказать обо всём, что произошло, пока её не было. Только Кукла умела так слушать и всё понимать. Поэтому без Куклы Верочке было скучно, страшно и неприятно.
Верочка. Таврический сад. Короткий рассказ.
Верочка была очень маленькой, когда бабушка повела её гулять в Таврический сад. Дети бегали и играли, кто-то катался на коньках по льду неширокой реки, кто-то съезжал с берега на лёд на санях.
Наверное, Верочке было совсем немного лет, потому что она не бегала с детьми и ни на чём не каталась. Она стояла около скамейки, на которой сидела бабушка, и смотрела на детей, которым разрешалось гулять как большим.
Немного скучно гулять с бабушкой, но смотреть вокруг интересно. Появился мальчик в такой же, как у Верочки, шубке, в меховая шапке с завязанными под подбородком лентами. Бабушка мальчика села на скамейку рядом с бабушкой Веры, они стали о чём-то говорить.
Детей не познакомили, предоставив им право решать самим, нужно ли им дружить. Мальчик смотрел на Веру большими тёмными глазами, и Верочке казалось, что мальчику грустно, наверное, потому, что он молчал.
Потом они уже знали друг о друге всё, что могли рассказать. Оказалось, что мальчика зовут Сашей, живёт он в большом доме с папой, мамой и бабушкой, любит кататься по коридору на трёхколёсный велосипеде.
Никогда ещё Верочке не было так весело. Они с Сашей бегали по дорожкам сада, кидались друг в друга снегом, даже залезли на горку, но съезжать оттуда не стали. Там катались большие ребята.
Верочка радовалась тому, что у неё появился друг. Раньше ей не приходилось играть с мальчиками, если не считать брата, но брат уже был большой, и учил уроки, когда Верочка играла с куклами.
Этот счастливый день должен был длиться долго, но Саше захотелось пить, и он сказал об этом своей бабушке.
- Да, да, нам пора уходить, - засобиралась Сашина бабушка.
- Ты придёшь сюда ещё?, - спросил Саша.
- Приду.
У Верочки во дворе всегда гуляли дети, когда их звали домой, они убегали, не прощаясь. Верочке стало немного грустно оттого, что Саша сейчас уйдёт, и неизвестно, встретятся они ещё или нет. Бабушка взяла Сашу за руку, и повела к выходу из сада. Верочка стояла около скамейки, и смотрела вслед уходящему мальчику, который стал её другом.
Около решётки ограды Саша сказал что-то бабушке и побежал назад.
Они стояли, глядя друг на друга, и говорили, и спрашивали, и не знали, что отвечать.
- Ты придёшь?
- Да.
- Когда ты придёшь?
- Завтра.
- Во сколько? - спросила Верочка, она была умной девочкой, потому что росла среди старших, и с ней всегда говорили, как с большой.
- Не знаю, - сказал Саша, - наверное, днём или утром. А ты когда придёшь?
- Мы с бабушкой гуляем утром, если не идём в магазин или прачечную.
- Приходи обязательно, - сказал Саша, он улыбался Верочке, и Верочка знала, что он, как и другие дети её возраста, многого не знает. - Будем снова играть вместе.
- А если завтра меня не приведут?
- Приходи в другой день.
- В среду?
- Когда захочешь, - сказал Саша, наверное, он не знал дней недели.
- Как ты узнаешь, в какой день я приду?
Бабушка торопила внука, повторяя, что им пора обедать, но Саша продолжал стоять около Верочки. Что толку стоять, когда не умеешь ни о чём договориться?
- У нас дома есть телефон, - сказала Верочка, - ты умеешь по нему говорить?
- Умею, - ответил Саша.
- А номер набрать можешь?
- Могу. Я знаю цифры до десяти.
Верочка не знала номера своего телефона. Иногда она его знала, а сейчас, как нарочно, забыла, наверное, от волнения.
- Давай лучше я тебе позвоню, - сказала Верочка, - какой у вас номер телефона?
- Не знаю, - сказал Саша. - Приходи к нам домой. Или я к тебе приду.
- А где ты живёшь?
- Я живу на большой улице, по ней ездят машины.
- На Невском проспекте?
- Не знаю, как называется улица, по ней трамваи ходят.
Их уже тянули в разные стороны, и Верочка стала объяснять своей бабушке, что они с Сашей не знают, как договориться о встрече.
Бабушка Веры сказала спокойным тоном старшего, который всегда знает, как правильно поступить:
- Саша придёт гулять в этот сад, и вы встретитесь.
Он и Она. Новелла.
Я расскажу вам историю одной любви.Быть может,это поможет кому-то из нас правильно расставлять приоритеты в своей жизни.
Наверное,это была судьба. Они три раза разминулись в жизни, но всё равно встретились. Они прожили вместе всего два года, но успели родить прекрасного сына. Они двадцать лет не виделись, но помнили друг о друге. Они не умерли в один день, но, уходя, Он оставил ей такие подарки, которые вернули Её на 20 лет назад.
Весной он окончил школу, и ушёл из неё, осенью она пришла в эту школу, и стала учиться. Спустя много лет Он уволился с работы, а Она пришла работать в тот же отдел, и села за Его стол. Они жили напротив друг друга, но не были знакомы.
Он пришёл навестить своих бывших сотрудников, и они столкнулись в дверях, Он вошёл в отдел, а Она уезжала в местную командировку. Он решил дождаться Её, и они познакомились. В тот же день Она заболела ангиной, и Он передавал Ей с её подругой по работе записочки со своим номером телефона, но Она не звонила. У неё не было дома телефона.
Она позвонила Ему из автомата 1 января в 9 утра, потому что Её как будто что-то толкнуло к этому. Он пригласил Её в гости, а потом они весь день гуляли по парку, шёл мокрый снег, и они оба промокли. В этом парке Он сказал, что любит Её, сделал ей предложение, и она ответила Ему: "Да". Это было их первое свидание. С того дня они не расставались ни на один день, каждый вечер он спешил к Ней после работы. Прощаться было уже невозможно, и они стали жить вместе.
Им всегда было интересно друг с другом. В выходные дни они уезжали к нему на дачу в Горелово. Зимой они много гуляли там, готовили обед на печке, вечерами Он читал ей вслух, а Она вязала.
В сентябре снимали яблоки, и на чердаке, где они спали, потому, что там было тепло и сухо, пахло антоновкой, которая лежала в высоких корзинах. По ночам в маленькое чердачное окно стучала ветками яблоня, там,среди яблок, был зачат их ребёнок.
Все 9 месяцев они выхаживал ребёнка вместе. Был составлен план жизни, который выполнялся с точностью до минуты, режим питания и прогулок. Каждый вечер она играла будущему ребёнку на пианино, а Он сидел рядом. Малыша в Её животе звали мальчиком, хотя тогда врачи не умели определять пол будущего ребёнка, с будущим ребёнком разговаривали.
Сын родился крупный, с длинными волосами, сразу стал улыбаться и держать головку. Отец с первых дней обучал сына немецкому языку, мальчику читали детские книжки, играли с ним, и он заметно опережал в развитии своих сверстников. Хотели родить ещё девочку и назвать её Машей, но не успели.
В доме начались неприятности, в результате этого у Него испортились отношения с Её родителями, у Его родителей жить было негде. 7 лет они не разводились, надеясь как-то решить проблему с жильём, встречались урывками.
А потом Она узнала, что у Него появилась девушка, поплакала, и привела к себе домой мужчину с работы, который за ней ухаживал. Этот человек легко освободил место в Её квартире для их будущей жизни. А Он расстался с девушкой и просил Её начать всё сначала, но её гражданскому мужу было некуда уйти.
20 лет Она прожила с человеком, который жил с Ней, как сосед, их отношения не сложилась, но разбегаться им было некуда.
ОН продолжал ждать ЕЁ ещё 6 лет, потом и у Него возник гражданский брак.
Когда уже всё случилось, Она вспоминала, что в тот год Он часто звонил Ей, предлагая встретиться, а Она отказывалась, считая это неудобным, ведь Он уже принадлежал не Ей, и ТА женщина, Лена, с самого начала просила Её не встречаться с Ним, даже не звонить.
Лена позвонила в самом начале лета. Он умирал от сепсиса, и хотел встретиться с Ней и с сыном. Но встретиться они не успели, потому, что на следующий день Он умер.
Вместе с Леной Она плакала по Нему. Все его друзья приходили почему-то к Ней, чтобы вспоминать о Нём.
Не сразу узнала Она, как Он распорядился своим имуществом: Лене осталась большая квартира в центре города, которую они вместе купили, та квартира, в которой Он прожил большую часть жизни и домик в Горелово Он оставил сыну и Ей.
Для Неё как будто не было 20 лет, что они не видели друг друга. Она поселилась в той квартире, где они должны были прожить вместе долгую и счастливую жизнь. На даче в Горелово тоже совсем ничего не изменилось за эти годы. Всё было так, как должно было быть. Только не было Его.
Она перебирала Его книги и тетради, находила свои фотографии и письма, детские рисунки сына. Было такое впечатление, будто Он вышел ненадолго и скоро вернётся. А потом Она привыкла жить без Него, чувствуя Его всё время рядом.
На поминках Его друг сказал: "Я считаю, что Он умер не от сепсиса. Он умирал у меня на глазах много лет, и умер от отсутствия тепла и понимания".
Сын вырос похожим на отца даже в мелочах, и значит, всё было не зря.
Есть такая легенда: ребёнок, который собрался появиться на свет, выбирает сначала себе маму, потом папу, которые помогут ему отработать уроки в этой жизни, а потом события выстраиваются таким образом, чтобы эти мама и папа могли встретить друг друга.
Дюймовочка. Миниатюра.
Мама очень хотела дочку, сын у неё уже был. Через пять лет после рождения сына она узнала, что нужно посадить семечку в цветочный горшок.
Выросло растение. На его плотном, светло-зелёном листе, свесив ножки, сидела маленькая девочка, точь-в-точь такая, как хотела мама: бантики-косички, белёнькая, курносая. Девочка улыбалась, она ещё не знала, что будет дальше.
Тут я хочу сказать: старухе, что продала маме семечку на базаре, ручки-ножки бы пообломать.
Кто-кто, а она, колдунья, должна была понимать, что такую девочку нельзя пускать на этот свет. А если уж пустили, нужно было сразу и пристрелить поп-корном, чтобы сама не мучилась и других не мучила тоже.
Но массовый отстрел младенцев поп-корном тогда ещё не вошёл в моду, и эта самая Дюймовочка осталась здесь.
Был бы жив Андерсен, думается, он и сам бы принял решение познакомить Дюймовочку с Принцем Эльфов сразу, чтобы не писать эту глупую сказку про жаб, кротов и прочих милых созданий.
Пусть они живут, а Дюймовочке среди них делать нечего. Сами скоро сможете убедиться.
В нашей сказке сначала всё было, как по писаному: жаба с жабёнком, который спиваться начал, как только из икринки вылупился, персонажи, у которых Дюймовочка была в услужении, потом крот...
Но и Принц Эльфов Дюймовочке тоже не угодил. Он конечно перелетал с цветка на цветок на стрекозиных крыльях, но очень скоро нашей Дюймовочке его летучесть поднадоела, и она стала бунтовать.
Крот звал её обратно, но снова уходить под землю совсем не хотелось, а Принц Эльфов придумывал всё новые чудеса.
В конце концов Дюймовочка по страшному блату и не совсем бесплатно по сказочным меркам перебралась в сказку "Русалочка".
Там она плавала, ныряла, и спасла другого принца, правда, ценой своего голоса.
Прикол был такой: если принц её полюбит, она освободится от чар, и снова начнёт говорить и петь.
Но принц Дюймовочку(теперь Русалочку)не полюбил, или не понял, что полюбил, и она улетела в облака.
Эту Дюймовочку я хорошо знаю, сейчас она работает на заводе турбинных лопаток и живёт вместе с одним деловым человеком, который раньше плавал на Алых парусах.
ОФЕЛИЯ
Миниатюра.
Мечтал у окна об Офелии: О, нимфа!
В лёгкой вуали облачности проплывал месяц, смеясь над иллюзиями.
По лунной дорожке скользнул силуэт девушки с длинными волосами. Ступила на подоконник - припал губами к тонкому запястью руки. Английские слова казались незнакомыми. Говорили на языке жестов и снов.
- Не уходи!
Полоска неба светлела.
...Улетала по лунной дорожке, раскинув руки, не отводя глаз...
- Милая! - кричал я, пугая бродячих котов, спящих в ветвях тополя.
- А я... - отвечало мне эхо...