Чужая боль, чужая, не своя.
Но почему же так она знакома?
Когда заказан путь к родному дому,
над пепелищем - стаи воронья.
Когда теряешь всё, теряешь всех,
как перст, один. Как жить? Скажите, птицы.
И мысль одна - а может застрелиться?
Но ты не можешь, потому что грех.
Начать все снова, с чистого листа,
заполнить дни тяжёлою работой...
На память не осталось даже фото,
виденья только. Нет на них креста.
На тех, кто начал тот кровавый пир.
Но ведь они кричат, что тоже правы.
Какой же люди выпили отравы,
чтоб запросто вот так разрушить мир?
09.09.2014