И как бы ни был опыт горек,
Не смей в молчанье каменеть:
Мы слушаем тебя, историк,
Чтоб знать, что с нами будет впредь.
Сказал как-то русский поэт Семён Липкин. И эти его слова очень точно формулируют смысл жизни историка-архивиста Николая Михайловича Чернавского. Именно этому человеку епископ Оренбургский и Уральский Владимир предложил составить историческую записку к столетию Оренбургской епархии. И выбор был не случаен, т.к. ещё в 1895 году в "Оренбургских епархиальных ведомостях" была опубликована первая статья 23- летнего смотрителя приходских школ Тургайской области Николая Чернавского. Его очерки о населённых пунктах Епархии "обратили на себя внимание и во многом определили дальнейшую судьбу автора". Ведь уже тогда Николай Михайлович заявил о себе как о серьёзном учёном-этнографе, историю церквей и приходов он дополнил именно широким историко-этнографическим фоном. Кстати, его статьи, лишенные излишней эмоциональности, образности и даже сочности языка, напоминали скорее компактные справочники, чем религиозно-философские трактаты. К лету 1897 года Николай Чернавский, повзрослев как личность и возмужав как учёный, был назначен на новую должность в духовно-учебном ведомстве, но, став учителем арифметики и географии в Оренбургском духовном училище, исследовательскую работу не бросил. Молодой педагог с невероятным энтузиазмом взялся за составление исторической записки к 100 - летию Оренбургской епархии.
В 1899 году господин Чернавский в "Оренбургских епархиальных ведомостях" опубликовал "очерки по истории Оренбургской епархии" и статью "Общий взгляд на историю Оренбургской епархии". Кропотливый исследовательский труд буквально поглотил четыре с половиной года жизни учёного, чтобы расширить круг источников Николай Михайлович не однократно ездил в Уфу и Казань. В результате, материалов накопилось столько, что учёный пришёл к мысли о создании историко-статистического многотомника "Оренбургская епархия в прошлом её и настоящем", осознавая насколько не разработана была историками эта важная для общества тема. Первые два тома получились весьма внушительными: более тысячи страниц текста. Но ведь и задача у автора была не из лёгких - "сделать общий обзор важнейших проявлений прошлой церковной жизни Оренбургской епархии и подвести итоги главнейшим результатам в её многообразной деятельности".
Исследование Николая Чернавского стало событием не только местного, но и общероссийского масштаба. Безусловным признанием труда тридцатилетнего учёного стал факт, что его краткая биография была помещена в энциклопедическом словаре Ф. Брокгауза и И. Ефрона. Перспективы для Н. М. Чернавского вырисовывались самые радужные, в ближайших планах было издание третьего тома «Оренбургской епархии». Однако, судьба приготовила молодому учёному и педагогу серьёзные испытания. Скоро Николай Чернавский испытал личную трагедию, от которой, по сути, так и не оправился до конца своих дней. Совершенно неожиданно распался брак с Надеждой Николаевной (в девичестве Сперанской). Несмотря на то, что молодые супруги часто ссорились, разрыв с любимой женщиной чуть не стоил Николаю Михайловичу жизни. Он пытался вернуть супругу, писал ей письма, но все усилия были тщетны. Находясь в Петербурге по служебным делам, господин Чернавский серьёзно заболел и более месяца пролежал в бреду с критической температурой. Состояние острого психологического кризиса стало серьёзным испытанием не только для физического здоровья. Сын священника, окончивший духовную семинарию, отходит от веры в Бога. Вернувшись в Оренбург, Николай Михайлович понял, что ему более невыносимо находиться в этом городе. Владикавказ, Пермь, Черников... Он меняет города, но боль от личной потери не утихает. Несмотря на то, что впереди было ещё два официальных брака, по признанию самого Чернавского: «Такой женщины из 1000 одной ни я, ни другие не находили».
В 1915 году Николай Михайлович вернулся в Оренбург, с ним был его многолетний труд - рукопись третьего тома «Оренбургской епархии». Но Первая Мировая, а затем революция не дали возможности опубликовать книгу. В 1918 году учёный определяет рукопись на временное хранение в архив Оренбургской консистории. Однако, труд этот был безвозвратно утерян.
Несмотря на то, что Николай Чернавский не поддерживал ни одну политическую партию, как главный редактор «Оренбургского церковно-общественного вестника», он открыто выступал против тех, кто занимается «скверным делом натравливания «пролетариата» на «буржуазию». Этот факт очень скоро для честного редактора и журналиста вышел боком. «За произнесение в церкви станицы Великопетровской за богослужением проповеди о вере в бога был арестован военным комиссаром Ф.Ф. Артамоновым и отправлен под конвоем в Верхнеуральск, где по приезде тотчас же был выпущен на свободу». Но на этом злоключения учёного не закончились. Уже будучи заведующим челябинским архивом, несмотря на солидные научные труды: «Челябинск в его прошлом и настоящем», «Челябинск в его прошлом (1736-1926)» , был неожиданно уволен с поста директора архива в 1926 году. Вновь начались скитания, в начале в Казань, затем в Свердловск. Здоровье 56-летнего учёного было серьёзно подорвано, но он всё ещё жаждал заниматься любимым делом. 30 декабря 1928 года Николай Михайлович вновь оказался на архивной работе, на этот раз в качестве научного сотрудника Уральского областного архива. Однако уже в начале 1931 года учёного вновь увольняют. «Публично от церковного сана и взглядов не отказывается. Звание научного сотрудника получил каким-то образом за ненужные и вредные обществу труды религиозного характера и о пугачевщине в религиозном и монархическом характере, совершенно чужд марксистскому пониманию исторических событий, особенно необходимому для научного сотрудника архива». Но с подобным приговором комиссии Чернявский согласиться не мог,учёный боролся, заявляя, что он «только не марксист, а не антимарксист», что не все, вышедшие из духовной среды, вредны для социалистического общества. «Сам Сталин из духовной семинарии!» И ЦК Рабкрина 8 сентября 1931 года постановил: «Ввиду того, что предъявленные обвинения Чернавскому частично опровергаются (в части публичного отказа от сана и взглядов)… решение Уральской обл. комиссии изменить – Чернавского считать снятым без категории». Но победа эта, в конечном счёте, ничего не дала. Измотанный и больной учёный с мировым именем доживал свой век в Свердловске, работая счетоводом. И только в 1939 году судьба как будто улыбнулась Николаю Михайловичу, челябинское издательство заключило с ним договор на выпуск книги по истории Челябинска. Но, увы, работа эта не стала лебединой песней для Николая Чернавского. Учёный скончался 2 января 1940 года. Весь архив Н.М. Чернавского, согласно его завещанию, был передан в Челябинск.
В материале использованы документы Оренбургского областного архива, предоставленные Татьяной Судоргиной.