* * *
Мы вошли в виноградник как будто в холст.
Сквозь лозы-мазки пробирались вплавь.
Возвышался вдали пограничный пост
За которым кончалась явь.
На посту стоял часовой-пророк,
Что обет монашеский Богу дал.
Мы шли вдоль полных канав, проток,
Озерца миновав овал.
Я тебе говорил: "Этот южный склон —
Для таких как ты проводниц",
Когда мы слышали тихий стон
Потусторонних автомотрис.
Лэп, идущая над горой,
Гудела сотнями голосов.
Плодоносной лозою, ещё одной,
Стали стрелки наручных часов.
И часы с запястья упали твои —
Раскрошила лоза браслет.
И я тебе говорил: "Твори
Миф о том, что нас уже нет".
А ты отвечала: "Что смерть есть дверь
В одну сторону — людям врут!.
То что было часами — плоды теперь —
Бастардо, кариньян, мавруд."
Складки воздуха были разных цветов,
Нам на лица брызгало с них.
Солнечный диск запотел, медов.
"Кто ты есть — я просил — объясни"
"У моей кровати фугасный снаряд
Разорвался, когда я спала.
После я видела рай и ад —
Разлинованные поля.
А раньше я писала стихи,
И с любимым была нежна.
Неужели за строки и за грехи
я только Аду нужна?"
...Кто-то вдруг посмотрел на нас,
Взглядом высеча весь туман.
И струились в радужках ясных глаз
Бастардо, мавруд, кариньян.