Посвящается покойному Слюсареву Галактиону Константиновичу,
ветерану войны, военному лётчику,а потом- судье и председателю суда
и просто замечательному честному человеку.
В хирургии на четвёртом этаже
В общей девятнадцатой палате
У окна на старенькой кровати
Старичок лежал, но... выписан уже.
Ничего не требовал, был будто бы в прострации
И беседовать с больными не хотел,
Не тревожили - ведь после операции!
А старик лежал и в потолок глядел.
Время шло.Четыре месяца промчалось, -
Незаметно как-то пролетело,
В отделение бабуля постучалась, -
- Я вам передать письмо хотела
Для хирурга Юлии Петровны -
Муж просил отдать ей после смерти,
И рукою старческой бескровной
Протянула голубой конвертик.
А письмо гласило : Юлия Петровна!
Коль пишу, живой ещё пока,
Извините почерк мой неровный, -
Плохо слушается правая рука.
В неэлитной девятнадцатой палате
Был для Вас я неудобный пациент,
Неудачной операцией некстати
Вашей практики подпортил я "процент".
Помню Ваши ежедневные обходы,
Пропускали каждый день мою кровать,
Исключив из жизни мимоходом,
Просто не имели, что сказать?
Не оставив никакой надежды,
Не считали нужным подойти...
Был и я силён и молод прежде
И прошёл нелёгкие пути...
Помню фронт...Я был военный лётчик,
Сотни вылетов, - я падал и горел.
А вот в старости любой юнец- молодчик
Был со мной пренебрежителен и смел..
В сорок пятом было мне двадцать четыре,
Инвалидность отказался получать
И подолгу в маленькой квартире
Продолжал себя тренировать.
Я вернулся в строй и больше полувека
Был судьёй и председателем суда,
Справедливым, говорили, человеком,
Я судил... и помогал всегда...
Избиратели мне доверяли этот пост,
Истина в работе - мне, как данность,
Мой девиз по жизни очень прост -
Справедливость, честность и гуманность.
Лёгкой жизни не искал и не любил
И своей не кичился карьерой,
Никаких богатств не накопил,
Жил семьёй, своей работой, верой...
А моя супруга-невеличка
За меня стояла, как скала,
Между прочим, тоже фронтовичка -
Медсестрою всю войну была...
С той Великой разрушительной войны,
Что всю жизнь была кошмаром снов,
Кроме храброй, доброй, ласковой жены
Я привёз немало орденов.
В День Победы те награды надевал -
Возвращался в молодость как будто,
Никогда не думал-не гадал,
Что болезнь сразит, подобно пуле лютой.
Приговор подписан, - это рак,
Хоть диагноз Вами назван не был,
Понимаю сам, я - не дурак,
Очень скоро отправляюсь в небыль..
Ну, а Вам скажу перед уходом-
Отвыкайте равнодушьем обижать,
В Ваши утренние ежедневные обходы
Не хотели словом поддержать?
Вы давали клятву Гиппократа.,
Так живите сердцем для больных,
Не скупитесь на слова для них,
Не усугубляйте боль утраты...
Я прошу - не забывайте слов моих,
Не держите сострадание под спудом,
Это важно для больного люда,
Ваша чуткость, как бальзам, для них.
От врача мы ждём участия, поддержки,
А для Вас я был "расходный матерьял",
Может, тон я выбрал слишком дерзкий,
Но,что думал, то и написал.
Время помнить, - молодость проходит,
И для Вас настанет день такой -
Пусть не старая и опытная , вроде,
Но и Вас отправят на покой.
Бывшие коллеги станут глухи,
Заняты по горло - всё заботы,
Отмахнутся как от сонной мухи,
И понятно, заняты работой!
Ну, о медиках скажу отдельно -
Ваша чёрствость, грубость - наша боль,
А когда-то мы за вас смертельно
Рисковали и бросались в бой...
Не считайте, что письмо Вам пишет
Из умишка выживший старик,
Я надеюсь, Ваше сердце слышит
Мой отчаянный беззвучный крик.
Я готовлюсь белые одежды
Для ухода к Богу собирать,
Не осталось крохотной надежды,
И приходит время умирать...
Завершаю .В голове какой-то зуммер,
И меня не слушает рука.
Коль читаете письмо, - я уже умер,
Вы живите, будьте счастливы, Пока..
...Долго-долго доктор Иванова
Изучала стариковское письмо,
Молча перечитывала снова,
Было очень стыдно ей самой,
И задумчивою стала отчего-то,
Может быть, от этого письма?
Как изменится теперь её работа,
И изменится ль теперь она сама ?
Примечание:по ранее существовавшим
законам судьи избирались на
общих выборах.