Передо мною - Сумгаит...
В крови.
В огне.
В слезах.
В железе.
Месть не нужна!
Но как не мстить,
где жизнь и смерть в кровавом срезе.
Проломлен череп топором.
Мозг на полу.
И кровь повсюду.
Как человек, растерзан дом.
И словно дом, разбиты люди.
Кто так жестоко погибал -
на суд поднимутся из праха.
До Сумгаита я не знал,
как человек сожжённый пахнет...
Так кто же в этом виноват?
И руки тянутся к оружью,
чтоб снова кровь и снова ад,
который никому не нужен.
Что из того, что отомстим?
Что кто-то будет пулей свален?
Что зарыдает мать над ним,
как наши матери рыдали?
Нет, всё не то... В плену задач
хочу узнать, кто исполнитель,
понять, где прячется палач,
который ныне просто зритель.
Хочу найти беды исток,
откуда понеслось всё в гуле:
ведь есть стрелок, что жмёт курок,
а есть совсем слепая пуля.
Как мне найти того стрелка?
В каком из барских кабинетов
поднял он трубку...
От звонка
его и начиналось ЭТО!
Когда промчатся времена
и слёзы горя будут смыты -
архив откроет имена,
причины давнишних событий.
Но нет терпенья ждать весь срок!
И хочет знать душа убитых,
кто искру высек и зажёг
кровавый факел Сумгаита.
Из рода в род несет душа
армян великие несчастья.
Где новый он, Энвер - паша,
охраной спрятанный участник?
Кроваво зреет алыча,
не сломленная ураганом.
Где прячется он, янычар,
кто вновь ворвался с ятаганом?
Я столько дней искал его,
в лицо заглядывал прохожим.
Но спрятал он лицо свое,
и кровь он смыл надёжно с кожи.
Я знаю: был он не в чалме
и не в бешмете был абрека.
Но мы его в кромешной тьме
найдем!
И проклянем навеки!
[Сб. "Холокост"]