…
В расчете на то, что Машка живёт со своим приживалкой, плешивый решил одним махом покончить с дорогим ее сердцу мужчиной. Он велел сделать всё быстро и наверняка. Холодное лезвие ножа, как в масло, нырнуло в грудную клетку. Для верности результата жуткий убийца провернул рукоять туда-сюда два раза. На темной лестничной клетке остался лежать без движения самый главный человек в Машкиной жизни. С ним она чувствовала себя как у Христа за пазухой – так должно было быть у неё в детстве и в замужестве. Но так не было. Не стало этого и теперь.
Что с ней случилось потом? Тихое помешательство или просто пришибленность горем? Трудно сказать. Сами собой рядом появились его друзья-знакомые. Помогли во всем, занялись с оформлением дел, готовились к похоронам. Она их прежде никогда не видела – этих людей, но были они как из одного с ним помёта – всё понимающие, всё повидавшие, несломленные. И дело бы так и закончилось, овдовела бы, не будучи замужем. Но не носить уже было землюшке её маленькое тельце. Прознав, что квартирка оформлена, плешивый осатанел от решимости. Люди его, видя такое дело, решили все уладить по-тихому. Хотя не было к тому нужды. Но всё же. Сказали, есть у них на примете бабуля одна «с отравленным яблочком». Заснёт красавица – не проснётся.
На похоронах Машку швыряло в стороны от одного только ветра, ноги еле держали. И когда она совсем побледнела, рядом оказалась старушка, протягивая ей воды в стопочке: - Отпей милая, отлей горе водицей.
Машка не разобрала слов, но машинально протянула руку и отхлебнула. Бабка быстро приняла блеснувшую стопку обратно и запрятала в складках пальто. Еще недолго подышала Маша и отдала Богу душу. – Девке плохо, - заголосила старуха, и быстрыми шажками засеменила с кладбища.
Так уж, видно, было Маше суждено – прожить своё недолгое счастье и сойти на нет вместе со своим любимым. И то сказать, умерли почти в один день.
(Уважаемый читатель, быть может, скажет: - Что ж ты, сука, убила своих героев, за что?
А потому что я за правду жизни. Как Булгаков.)