Поэты ходят по земле, порой ползут,
слетают с каблуков и пьедесталов,
но все-таки бредут, в толпе идут,
и в одиночестве, домой и на вокзалы,
детей рожают, шепчут: в животе
живое что-то завелось, дворовая рассада
опять не полита: дождем, к дождю, в дожде -
склоняют землю так и сяк, и скользким гадом
зовут, пока скребут, - зеркальный свой паркет,
асфальт и крыши, города и крылья стаи,
вот только в тирах не стреляют, и в обед
не лакомятся кровью жирной Гайи.*
Прекрасна Гайя - запекающая жуть,
зудит рука в тату, мерцает веник в бане,
в духовке газ заснул, но лузгают лишь муть
от семечек, от сплетен, с ней веками.
А у поэта над макушкой Сито-Суд
стоит колечком, и лежит росой в кармане.
поэты всходят на крылечки - но ногами
из глины, словно идолов несут.
(Горшечник ль ты, иль колокольщик, иль садовник:
живую плоть гребешь, ваятель нужд и смут.
Что след от ног ? - Им - каравай на подоконик.
Но здесь - всех - к коврику: бери, кого возьмут.)
И тапки, шапки и цветочек с шляпки смяв,
поэт усталый, каравай в стекле завидя,
взойдет с окна в тот сад, что сто подряд
годочков снился - в соль звезды, свою обитель.
А ноги глиняные будут колоколом. то ль
колосом фонаря, что плачет в дым обочин,
колдует в лопухах: в них новый сын лопочет.
Но дым путей - беззвучен, между прочим.
Гигантская туманность крылья мочит
и к солнцу шествует Земля, би-моль - на Моль.
* Ге;я (др.-греч. ;;;; «земля», также Гайа — древнегреческая богиня земли