Домодедово. Конец июля, пик отпусков, весь аэропорт забит до отказа. До регистрации больше часа. Приходится взять чашечку кофе за немыслимую цену, чтобы присесть за столик. Зато столик у прозрачной стены, которая выходит на аэродром, и можно бесконечно долго наблюдать за аэродромной суетой и самолетами.
В назначенное время появляется представитель туроператора и раздает пакеты документов группе соплеменников, собравшейся к этому моменту из разных закоулков аэропорта на 10 минут. Получив документы, группа тут же, как на флэшмобе, растворяется в домодедовской толпе, не успевая не только познакомиться, но даже разглядеть друг друга. В самолете все мы сидим, где попало, то есть, там, где самостоятельно зарегистрировались. Я - у иллюминатора, а рядом со мной две московские барышни, которые летят на какой-то семинар в Берлин.
Самолет вырулил на взлетную полосу и замер. Затем двигатели, перейдя на взлетный режим, взревели и начали бешено набирать обороты. Казалось, что самолет дрожит от нетерпения, а пилот сильной рукой сдерживает его порывы, как всадник горячего коня, а потом выстреливает самолетом словно из рогатки. Секунды мелькания аэропорта, и картинка падает вниз и затормаживается. Сердце тоже падает и замирает от восторга и чувства благоговения перед самолетом и пилотами.
Отношения с авиакомпанией «Air Berlin» как-то сразу не заладились. Удивило негостеприимство бортпроводниц, которое можно, конечно, списать на то, что между высадкой и посадкой в Москве было всего 30 минут, и у них были какие-то важные дела по подготовке салона, но девушки практически не встречали пассажиров: одна, стоя спиной к входящим, что-то раскладывала в шкафчике, другая, не обращая ни на кого внимания, суетилась в другом углу.
Сцена была типа:
-Заходите, люди добрые! Берите, что хотите.
Командир экипажа всю дорогу молчал. Даже появилось сомнение - может, у нас и пилотов-то нет? Вспомнились "Чешские авиалинии", где пилот периодически что-то ласково-успокоительно мурмулил в микрофон по-чешски, после чего чехи в салоне улыбались от текста, а русские просто от его интонации.
В полете, правда, до бортпроводниц, которые не говорили по-русски, не было никакого дела. То, что было за бортом самолета, было намного интересней вышеуказанных.
В школе и институте я изучала немецкий, и он мне давался очень легко. Но по прошествии лет без практики почти забылся. Перед поездкой я распечатала разговорники на французском и немецком и убрала их преспокойно в чемодан, считая, что в дороге они мне не понадобятся.
Худо-бедно, но выслушав в полете предложения на английском и немецком, выбор между бутербродом с сыром и бутербродом с колбасой я сделала без разговорника.
Три часа прилипания к иллюминатору то носом, то объективом фотоаппарата, и мы уже в берлинском аэропорту Тегель.
Увы. Встреча с Берлином тоже не сложилась.
В зале выдачи багажа было два транспортера. Табло пустые. Затем над одним загорается номер нашего рейса. Я жду свой чемодан. Его нет. По транспортеру уже крутятся одни детские коляски, а чемодана нет! Рядом стоит девушка. Ее чемодана тоже нет. В зале остаемся только мы вдвоем.
- Спокойно, - уговариваю себя. - Не паниковать. Где-то в аэропорту нас должен встречать представитель турфирмы. Он поможет. Обязательно. Только сначала сама.
Подхожу к дежурному в зале, строгому мужчине в форме лет 45.
-Guten Tag!
И дальше по-русски, помогая жестами, объясняю ему свою проблему. Он, делая вид, что меня не понимает (хотя, что здесь не понимать-то - какие еще вопросы могут ему задать в зале выдачи багажа?), невозмутимо спрашивает:
-Sprechen sie deutsch?
Судорожно пытаюсь что-то вспомнить из deutsch, но вспоминаются только распечатанные разговорники, которые лежат в чемодане, которого нет.
-Нет.
Выражение лица дежурного меняется на менее приветливое.
-Do you speak English?
-Нет, - роняю обреченно.
В лице служителя зала читается уже явное презрение. Он что-то отрывисто говорит на своем немецком и театрально разводит руками, мол:
-Если вы не знаете языков, о чем мне с вами тут говорить?
Действительно, о чем? Не о погоде же - о чемоданах. О них, любимых.
-Ах, ты хрен, - подумала я - ваши бортпроводницы каждый день мотаются в Москву, обслуживая в основном русских пассажиров, и не бельмеса по-русски не понимают. Даже «Добрый день» не сказали. И «Guten Tag», между прочим, тоже, а ты тут разводишь руками.
-Я немножко говорю по-английски, - сказала девушка и попыталась объяснить немцу суть проблемы.
Дежурный ей тоже что-то отрывисто... так и хочется сказать «пролаял», так как он нравился мне всё меньше и меньше.
Девушка поняла, что нам надо идти куда-то в другой зал, куда он махнул рукой, к другому дежурному.
Паника внутри начала расти: во-первых, я представила группу, которая уже собралась где-то и нетерпеливо переминается с ноги на ногу в ожидании последней заблудшей овцы, во-вторых, я пыталась вспомнить содержимое чемодана, но от паники память опять услужливо подсовывала только эти дурацкие разговорники, которые лежат в верхнем наружном кармане за молнией. Молнию помню очень хорошо, особенно звук, с которым она застегивалась. Потом еще вспомнился с досадой фен:
-Зачем я его взяла? В отелях обычно фены есть, а теперь я его потеряю безвозвратно.
На остальном содержимом чемодана мозг услужливо поставил завесу, чтобы не расстраивать.
Мы с девушкой разворачиваемся на выход из зала в сторону отмашки дежурного. Перед глазами второй транспортер. А на нем одиноко крутятся два чемодана. Наши! Смотрим на табло. На нем тоже номер нашего рейса. Такой подлянки от "порядочных" немцев мы не ожидали. Рассмеявшись на самих себя, помахав мужчине в форме ручкой, попрощавшись друг с другом, мы с девушкой разбегаемся в разные стороны. Мужчина в форме смотрит нам вслед уже не стеклянным взглядом, а очень выразительным. Думаю, много разных эмоций выражал его взгляд. Но мы их разглядывать не стали.
А в зале прилета нервно машет флажком встречающий от туроператора. Двенадцать человек полукругом стоят рядом с ним и, набычившись, молча смотрят на меня.
-Бить будете? – вспомнилась «Операция Ы».
Это мысленно, а вслух, широко улыбаясь:
-Извините, у меня пропал багаж (мy luggage is lost). Его разыскивали…
Все великодушно мне сочувствуют и радуются окончанию ожидания.
*********************************
Это было в прошлом году. А в этом, вспоминая презрительный взгляд дежурного, я за два месяца до поездки решила пройти курс английского языка, проигнорировав немецкий, что было бы намного проще.
Увлекательное занятие, хочу вам сказать. Спасибо за "пинок" дежурному берлинского аэропорта.
А фразу:
-My luggage is lost, - я заучила назубок. На всякий случай.
16.07.2013