Тусклый свет подъездной лампочки вяло мерцал, словно подмигивая Василию, который потратил уже три минуты на то, чтобы попасть ключом в замочную скважину. Сказывались бурные выходные - скважина неутомимо вытанцовывала свои незатейливые па, распаляя Василия, подобно жгучей испанской танцовщице. Впрочем, начало четвертой минуты было ознаменовано щелчком непокорного замка и победным криком Василия, который в этот миг почувствовал себя опытным медвежатником.
Занималось утро воскресенья, тихого и безмятежного, после бурной и пьяной пятницы, захватившей следом всю субботу. Автопилот Василия, мастерски проложивший путь к дому, минуя полицейские посты, сейчас настойчиво твердил о необходимости выспаться, как о единственном шансе сгладить острые углы, неизбежно возникающие при возвращении к состоянию трезвости. Та часть Василия, которая могла бы этому возразить, была не в состоянии что-либо осмыслить и, тем более, произнести вслух хоть слово, поэтому яркой мишенью на горизонте маячила кровать, не убранная еще с утра злополучной пятницы.
Ввалившись в прихожую, Василий прижал спиной дверь и медленно сполз на пол, одновременно запутываясь пальцами в пуговицах своего пальто. Искушение уснуть прямо здесь и сейчас было столь велико, что устоять было невозможно, и Василий провалился в алкогольную дрему, изредка вздрагивая от собственного храпа. Щелчок по носу был полной неожиданностью для Василия, искренне уверенного в том, что в квартире, помимо него, никто не живет.
Не открывая глаз, Василий провел кулаком по носу и возобновил храп. Спустя мгновение, щелчок повторился и одновременно с ним раздался тонкий, но отчетливый голос:
- Василий, не время спать!
Василий напротив, считал, что самое время поспать, поэтому, утверждение незнакомца пропустил мимо ушей, на сей раз лишь взмахнув рукой, так и не донеся ее до носа.
- Василий! Твоя жизнь в опасности! Эти ли слова или назойливость неизвестного гостя подействовали, но Василий приоткрыл один глаз, отчаянно пытаясь сфокусировать его. Когда у него это получилось, Василий слабо вскрикнул и принялся махать руками перед лицом - у него на носу стоял огромный таракан и деловито шевелил усами.
Действительно, стоял, и верхняя пара ног его, при этом, подпирала бока, отчего он производил особенно противоречивое впечатление. Рыжая спинка таракана переливалась в свете лампы и имела значительное сходство с фраком, так что для полноты образа насекомому не хватало лишь котелка или цилиндра, на худой конец. Нельзя сказать, что увиденное привело Василия в чувство - выпитого было действительно много, поэтому он периодически погружался в дрему, находя в ней спасение от возникшего видения. Таракан не унимался и твердил Василию о том, что ему нужно срочно что-то делать.
"Сегодня же воскресенье" - мелькнула спасительная мысль в голове у Василия. Ему казалось, что осознание этого факта должно усмирить таракана - для воскресенья он требовал от Василия слишком многого. Василий произнес мысль вслух, насколько это позволил ему заплетающийся язык.
- Никогда не поздно изменить свою жизнь, - парировал таракан. Тошнота подкатила к горлу Василия, так что он с трудом сдержал неприятный позыв.
- Меня устраивает эта жизнь, и вообще, ты кто такой?
- Таракан, кажется, это очевидно. Как и то, что ты пьян! Посмотри, кем ты стал! Я больше не могу смотреть, как ты себя уничтожаешь!
- Так не смотри, - устало пробормотал Василий и вновь стал проваливаться в сон.
Дремлющее сознание списало произошедшее на происки бывшей жены, и дальнейшие попытки таракана докричаться до Василия не увенчались успехом.
Ближе к вечеру Василий проснулся, более трезвый, но отнюдь не посвежевший. Пересохший язык едва помещался во рту, а послевкусие адской смеси алкоголя, выпитой накануне, напоминало ароматы, доносившиеся в жаркий день с помойки. Василий решил, что без прохладного пива ему не обойтись и собрался с силами, чтобы встать. Осмотрев прихожую и себя, рукой все так же застрявшего в пуговицах, Василий усмехнулся.
Воспоминания о разговоре с тараканом витали поблизости, но для Василия не обретали ясности, а были лишь смутным ощущением того, что произошло нечто необычное. Впрочем, память быстро восстановилась в момент, когда тонкий голос насекомого вновь обратился к Василию. - Проспался? - таракан лежал рядом, на боку, подпирая голову одной из верхних ног. Выглядело это в высшей степени элегантно, и от того особенно нелепо. Василий с силой выдохнул нечто вроде "Ох!" и обмяк.
Потом взял себя в руки, насколько это было возможно, и просипел:
- Т-ты кт-то?!
Таракан ничуть не удивился такому повороту и ответил с присущим ему достоинством:
- Таракан. Так мы продолжим? У нас совсем немного времени.
- Продолжим что? - рука Василия инстинктивно искала тапок, но этот жест не остался незамеченным тараканом.
- Ты это брось. Я к тебе с добром, и важной миссией.
- Какой такой миссией? - рука на миг задержалась в воздухе и безжизненно обвисла.
- Это долгая история. За пивом пойдешь? - таракан, сощурив большие, умные глаза, словно одетые в пенсне (и они были бы уместны!), был весьма похож на профессора.
Василий пошевелил языком и ощутил во рту неприятную сухость, с оттенком липкости. "Пиво будет кстати..и можно свернуть к Палычу, пока в голове не осядет эта муть" - Василий твердо отказывался принимать реальность, считая, что таракан был плодом его нетрезвого воображения.
- Да, пиво не помешает. Я быстро!
- Стоп. Я с тобой, чтобы ты не заблудился. – таракан, со свойственным ему проворством, запрыгнул за воротник рубашки, оставив снаружи свои усы, словно антенны.
Василий не успел возразить, да и помогло бы это? Поднявшись с пола, он поплелся в ближайший супермаркет, где его испитое лицо было знакомо каждому сотруднику. Выйдя на улицу, Василий поразился тишине и покою. Конечно, это был вечер воскресенья, но район города располагался далеко не на окраине, да и молодежь обычно была активна в любой день недели, а тут - пара машин и ни одного прохожего.
В супермаркете, впрочем, народ толкался, и все сосредоточение покупателей, почему-то, пришлось на отдел алкоголя. Если бы Василий был внимателен, он бы заметил страх и недоумение в глазах людей, а также тонкие усики, шевелящиеся в районе шеи каждого человека. Но собственный таракан за воротом был центром концентрации Василия, так что все окружавшее его было не более, чем малозаметным антуражем.
Закупившись пивом и пельменями, Василий пришел домой, предчувствуя "увлекательный" разговор. И таракан не заставил себя ждать.
- Видишь ли, Василий. Гниет род человеческий, вырождается. Трудно и тяжело смотреть на то, как мечетесь вы из стороны в сторону, на стены забегаете, к потолку метите, а по полу лишь ползать способны. Нет в вас глубины истинной, все затмило невежество беспробудное. Разве может это обеспечить Земле процветание?.. - рассказ таракана был обстоятельным и предметным.
Говорилось и о моральном разложении Василия и ему подобных, и о физическом вырождении, о деградации культуры и духовном застое. Вряд ли кому-то могло прийти в голову, что обычные тараканы могут быть обеспокоены тупиком человеческого развития.
- Я ведь обычный, Вась. Среднестатистический таракан, философий не проходил. Но рану незаживающую на сердце мне оставляют события в мире людей. Войны, ненависть, болезни.. Среди тараканов такие понятия давно не существуют, мы преодолели этот кризис много тысяч лет назад. О сколько раз мы пытались говорить с вами, гонимые тапками и инсектицидами! А ведь мы с миром.. Много ли нам надо от вас? Пара крошек хлеба для наших детей. Знаешь, в один день все тараканы решили помочь вам. Сегодня каждый человек, как ты, говорит со своим тараканом! Мы верим, что вы задумаетесь о том, куда ведет ваш путь. Что вы смените направление, в сторону развития, добра, любви. В этом только есть спасение, в открытом сердце!
Василий проникался словами таракана все больше, с каждым глотком пива росли в нем братские чувства к этому тараканьему народцу, и сердце сжималось от тревоги за будущее человечества. Таяли сомнения и возражения, вопросы: "Почему я?", укреплялась вера в свое предназначение. "А Лариска - дура!" - иногда всплывал в голове образ бывшей супруги.
Таракан виделся Василию миссией и гуру, и ему хотелось о многом его расспросить, но невесть откуда взявшаяся робость устраняла на корню подобные порывы.
- Завтра же! - Василий бил себя в грудь, и глаза его масляно блестели. Он был полон пива и решимости перевернуть свое бытие, и закусывал, закусывал пельменями, да, сегодня определенно был повод для праздника! Задушевные беседы продолжались почти до двух ночи, пока таракан не напомнил Василию о понедельнике.
- Ты прав, брат! - Василий потянулся к таракану влажными губами, но тот тактично отошел, все так же элегантно и слегка нелепо, сохраняя свою не тараканью манерность.
- Отдохни, Василий, поспи. Завтра же.. - голос его был успокаивающим, и сон настиг Василия уже через две минуты, едва он коснулся кровати.
Утро понедельника не расстроило головной болью, напротив, Василий чувствовал небывалую бодрость и прилив сил. Окинув взглядом квартиру, он взял портфель и отправился на службу, где его ждали чертежи, сметы, накладные. По пути на работу он занялся тем, что рассматривал прохожих и искал в их лицах ту решимость, которую чувствовал в себе. Изменить мир! Оставить позади черствость и равнодушие! Пьянству бой!
У прохожих в глазах, тем не менее, таились иные чувства: страх, безысходность, замешательство. Василий понимал, что каждый из них вчера говорил со своим тараканом, и от того вдвойне неприятнее было видеть результат этих бесед. Уже к полудню собственный запал Василия иссяк, и он, с некоторым отвращением к себе, взял толстый справочник желтых страниц и нашел службу борьбы с насекомыми. Уже через час представитель компании "Насекомых.нет" уезжал из бюро Василия с ключами от его квартиры. "Переночую у Палыча", - думал Василий - "Поговорим о своих тараканах".
Такого небывалого нашествия тараканов Москва не помнила с начала времен.