ВТОРОЙ АКТ.
Картина 1. Явление 1.
(Таже комната. За исключением секретаря в ней теже
герои. Енох продолжает спать, даже не сменив позу.
Илия сидит задумавшись, глядя куда-то вдаль. Каин, очень
внимательно, рассматривает старинную менору.
Агасфер, в вальяжной позе, вытянув длинные ноги со
скифосом в руке, с иронией и несколько пренебрежительной
улыбкой, наблюдает за тем ,с каким аппетитом Иоанн,
причмокивая и с наслаждением ,обгладывает рёбрышко.)
АГАСФЕР. Ягнёнок?
ИОАНН. Чудо, как хорош!
Лучка и перчика в достатке.
АГАСФЕР. Поди, часа как два, от матки,
Но зла судьба... Попал под нож.
ИОАНН. (Поперхнувшись, с явным раздражением, кашляя.)
Как был ты злым, так злым и кончишь...
Ах, да! Смерть вечным не грозит.
Но ты всегда ужалить хочешь,
Да побольнее, (и смягчив тон) Вечный жид.
КАИН. Зачем так резко, Иоанн?
Давись на день сто раз, - так что же?
Тебе не страшно - вечный тоже...
Ешь, ешь - ягнёнок не баран.
ИОАНН.( Вкрадчиво, примирительно.)
Прости! Стал часто горячиться,
Но ты же портишь аппетит.
Мне нужно срочно отлучиться -
Замучил (виновато улыбаясь)
грешного цистит.
КАИН. И я, покину сей <<приют>>.
Покушал плотно, выпил много,
А я, блюду свой принцип строго -
Гуляю после сытных блюд.
Пойдёмте, выйдем на природу,
Меня достал уже подвал,
Ведь мы наземные по роду
Для недр, кротов Бог создавал.
(Агасфер жестом показывает, что идти не хочет, а Илия,
не торопясь поднимается со своего места, также неспешно
продвигается к выходу в след за Иоанном и Каином, растирая
рукой поясницу. Остаются спящий Енох и Агасфер. Он встаёт
со стула и в задумчивости медленно, а затем в рванном ритме
ходит по сцене, произнося свой монолог).
АГАСФЕР. Похоже дьявольский кульбит
Фортуна мне готовит! Точно.
Теперь, для неких позвоночных,
Скорее эндшпиль, чем гамбит.
Хотя в гамбите могут сдуру
Пожертвовать не просчитав,
Не пешкой вшивой, а фигурой,
Потом и партию всю сдав.
И я не вижу, в чём мой шанс?
Врагом Христа - запатентован,
На пешки роль - не застрахован,
Не впасть бы в мрачный декаданс,
Пустив на откуп разрешенье
Проблем от происков врагов?
Ведь жизнь - река, её теченье
Меняет контур берегов.
Тиха была моя река:
Мутна, не очень полноводна,
От дамб, запруд, плотин свободна
Струила воды сквозь века.
Но в ней не много было прока -
Горька и солона на вкус
Что пить нельзя, и лишь осока
Тянулась к ней, да разный гнус.
Всё правда. Пользы - медный грош!
Нет проку людям, зверю, птицам,
Садам - отрава, яд теплицам
И дух от речки нехорош.
Ей тоже течь совсем не сладко
Сквозь гниль болот, трясину, грязь,
Куда б не глянул, всюду гадко,
Куда не ткнись - повсюду мразь.
Ведь был же чист её исток:
Холодный, свежий и прозрачный!
Он впал в ручей... Но неудачный,
Отходов взяв людских поток
В свои целительные воды,
В одно мгновенье помутнел,
Изгоем став в глазах природы,
Загнил и вовсе почернел.
Зачем искать кто виноват?
Зачем лечить больную реку?
Скорей всего, её, калеку
В бетон зальют и спустят в ад.
Вот так решенье волевое,
Что принял босс из высших сфер,
Тебя лишило, вдруг, покоя
И ты струхнул, брат Агасфер.
Явление 2.
(Агасфер садится к столу, наливает себе вина и в этот момент
появляется Каин, громким стуком закрывая дверь будет Еноха,
который с видом полной растерянности обращается
к Каину, не узнавая его и не замечая сидящего Агасфера).
ЕНОХ. Где это я? Кто ты таков?
На вид пригож собой и славен,
Широк в плечах, фигурой справен,
В симле от зноя и песков.
Из мест каких твой путь, сыночек?
КАИН. Я - местный, прожил долгий век
И дольше всех топчу песочек,
Поскольку третий человек.
Что ты мой внук, а я твой дед
Запомни, сделай одолженье!
А то закончится терпенье
А вместе с ним и твой обед.
(Подходя к Агасферу.)Совсем внучок от рук отбился!
Больной! Склероз в расцвете лет!...
(Агасферу)Ты зря пройтись не согласился:
Как сад окрасил лунный свет!
А как чудесен был закат:
Топазом розовым взрываясь
С огнём рубиновым сплавляясь
Лучился тысячью карат.
И пусть восток лазурью брызжет
Противясь ночи до поры,
Но тень уже надгробья лижет
В подножье Масличной горы.
В Геене Огненной туман
Кедрон окутал поволокой
И песнь еврейки волоокой
С тоской лилась про талисман,
Что ей на память дал любимый,
Когда на битву уезжал
И дар его, как клад хранимый,
В её руке блестел кинжал.
Признаюсь, редко наблюдал
Я прежде зори и закаты, -
Сапфиры видел да агаты
И прежде грустью не страдал.
А тут, вдруг, с трепетным восторгом
Тоска мою стеснила грудь,
И я подумал: пусть, что Богом,
Начертано, - свершится пусть.
ЕНОХ. (Искренно и серьёзно) Как ярко ты поведал, дед.
Да, мир, - великих рук творенье!
А все досужие сомненья,
Есть тяжкий грех, аль хворый бред.
Не видел Землю ты оттуда,
Откуда, мир наш, видит Он!
Вот мне... ещё Илье покуда,
Господь дал зрить вселенных сонм.
Представь без края эту даль...
Умножь её на бесконечность...
Там миг один, - а здесь он вечность...
Там воском тает даже сталь
От жара тысяч солнц горящих.
Не может ум, бессилен взгляд
Объять просторов близлежащих,
Не то, что россыпи плеяд...
Явление 3.
(Воспоминания Еноха прерывают звуки голосов и скрип открывающейся
двери. Первой в комнату входит женщина неопределённого возраста,
неброско, но со вкусом одетая, с миниатюрной сумочкой, свисающей
с плеча. Её внешность не остановила бы встречного мужчину, но вполне
миловидна и скрываемо горда. В след за ней входит, не наигранно
улыбающийся, с заметным чувством собственной значимости, Иоанн.
С некоторой опаской, но с ярко выраженным интересом, явно читаемым
на лице, позе и в движениях, несколько позже и чуть поодаль появляется
секретарь. Агасфер приветствует её поклоном, ниже чем хотелось бы,
но вполне достойно. Каин, с видом человека, решившим все стоящие
перед ним вопросы, вежливо, коротко кивает. Дама, отвечая еле
заметными наклонами головы в стороны приветствующих, с неподдаю
щейся описанию грацией, вобравшей в себя и возраст, и опыт, и ум, и
индивидуальность, и простоту, направляется с чуть вытянутыми
вперёд и согнутыми в локтях руками, в сторону Еноха, который с
меньшим восторгом, чем от монолога Каина, делает шаркающий шаг
ей навстречу, левой рукой держась за поясницу, склонив голову, но не для
поклона, а чтобы с высоты своего роста, лучше рассмотреть вошедшую).
СМЕРТЬ.(Обращается к Еноху.)Душевно рада передать
Вам, буква к букве, слово в слово,
Он! будет рад вас видеть снова.
В любой момент готов подать
Свой транспорт, в час для Вас удобный,
Чтоб путь к Нему пролёг в местах,
Где Он, от в всяких догм свободный,
Мир создал, тот, что был в мечтах.
ЕНОХ.(С восторгом.) За что, Ты, добр ко мне, Господь?!
Поверить трудно сну такому!
КАИН.(С иронией.) Он спит везде, не впал бы в кому -
Подводит немощная плоть.
ЕНОХ.(Смерти.) Тебе, поклон, на добром слове!
Почла вниманьем старика...
ИОАНН. (Нерешительно.) Вот стол накрыт... Всё наготове
Чай пьёте? Может кофейка?
СМЕРТЬ. С дороги, лучше бы испить
<<Аргосского>> с морской водою.
Вода горчит и с солонцою,
Здесь важно грамм не перелить!
От жажды, лучше нет напитка,
Сократ знал толк! Пить - неумел,
И с ним общаться было пыткой -
Как все, глотнув винца, - тупел.
Явление 4.
(Как всегда нахмурившийся неторопливой, твёрдой поступью,
внимательно глядя на всех из-под кустистых бровей входит Илия,
направляясь к Смерти, голосом не выражающим никакого волнения,
здоровается с ней.)
ИЛИЯ. Совру сказав, что рад тебе,
Но коли свиделись - то здравствуй!
Живи, твори свой суд и властвуй
Согласно Богу и судьбе.
СМЕРТЬ. И ты живи и здравствуй дальше!
Как прежде крепок, полон сил.
Твои пророчества, без фальши,
Он чтит! Обнять тебя просил.
Прислал подковы для коней,
Ещё какие-то там спицы
Для громобойной колесницы...
И банку лака для сеней.
Мне, лестно это порученье...
ИЛИЯ. Господь велел - знать обнимай,
Тебе зачёт, а мне - почтенье,
Но больно крепко не сжимай.
СМЕРТЬ. Он очень чтит тебя пророк!
Мне так сказал: << Он - трудоголик!>>
ИЛИЯ. Остынет всё, прошу за столик, -
Всё нужно делать, в нужный срок.
(Наконец все размещаются вокруг стола. Вдруг Смерть замечает,
что секретарю не хватает места за столом, нет стула и столового
прибора. Она укоризненно смотрит на Иоанна. Обращается к секретарю).
СМЕРТЬ. Я вижу ты у них в рабах?
Нет, нет... Дай вспомню... Ты в прислугах!
Прошу покорно, будь уж другом,
Ты их прости, да сбрось свой страх.
(Обращается ко всем тоном, исключающим все возражения.)
Хоть молод он - стоять устанет.
Сядь здесь.(Секретарь быстро приносит
стул и садится.) Скажи заздравный тост.
И пусть последний, первым станет,
Так, Иоанн, учил Христос?
ИОАНН.(Искренно смущённый, виноватым тоном.)
Да-да, конфуз! Прости... Как звать?
СМЕРТЬ.(Удивлённо. Как?! Константин, по-русски Костя.
Вы, что не знали имя гостя?!
Позор! Ведь стыдно не узнать!
Гостей у нас так не встречают...
СЕКРЕТАРЬ. Тебе... Пардон, (вот блин!) а Вам...
Откуда знать, что величают
Меня, - не Фёдор, не Иван?
СМЕРТЬ. А мне известно в честь кого,
Ты назван матушкой в больнице,-
Твой пращур был творцом столицы -
Константинополя...
СЕКРЕТАРЬ.(Неожиданно выпрямившись, гордо.)Ого!(И уже
почти на равных.) Дозволите мне встремить вопросик?
Тебя, (блин!) Вас, - всё Смерть, да Смерть
Ты... Вы милы, фигурка, носик...
Моя же << вумэн>> словно жердь...
СМЕРТЬ.(Смеётся от души. Другие тоже, но менее заразительно.)
Как ты сказал: << Вопрос встремлю?>>
Так я <<встремлю>> тебе ответик?
Моих имён на белом свете
Не счесть, и все я их люблю.
Славяне смерть зовут - Морана,
Германцы, шведы кличут - Хель.
Морана, только для Иванов,
Для Хели, - Ингемары цель.
Но где ж обещанный мне тост?
СЕКРЕТАРЬ. Так тост, не тост, коль нету водки,
А ваш компот хоть до <<икотки>>,
Хоть влей в нутро по самый нос,
К тому ж разбавленный водою -
Лягушкам может в кайф как раз,
А я, мужик и больше стою,
Чем мыть здесь древний унитаз.
АГАСФЕР.(Посмеиваясь.) Пошляк и хам ты записной.
СМЕРТЬ.(Смеясь.) Нет, нет! Он шутит очень мило.
Его б с <<Аргосского>> стошнило,
А водка?... В сумочке со мной.
(Открывает сумочку и движением фокусника ловко извлекает
плоскую <<чекушку>>.) Возьми, пожалуйста...
СЕКРЕТАРЬ.(С удивлением, восторгом, по слогам.)Не-ве -рю.
Во сне вся э-та кру-го-верть:
В кра-ю про-ро-ков и ев-ре-ев
Во-дя-ру, мне, под-но-сит смерть.
(Поднимается со стула, наливает стоя водку и смотря на Смерть,
произносит тост.)
Я выпить вас прошу в честь дам,
Во славу наших милых женщин!
Адам не зря был искалечен, -
Без них жилось тоскливо б нам:
Без их упрёков и капризов;
Мигрени вечной перед сном;
<<Ужасных>> тайн, <<больших>> сюрпризов;
Без страстных вздохов под окном.
За верность в горечи разлук
И их коварные измены;
За истерические сцены
И нежность их волшебных рук;
За тех, которых зря обидел,
И тех, что в жизни обманул;
Всех тех, которых ненавидел
За то, что в их очах тонул.
Давайте выпьем, мужики,
За тех, кого мы обижали,
А те, любя, нам всё прощали
И были, как никто, близки
В печали, в радости и в горе
Кусок последний нам отдав
Когда мы с ними были в ссоре
От жизни проклятой устав.
Я пью за правду их, и ложь,
Что им казалась во спасенье;
За ярость до самозабвенья
В желанье в грудь всадить мне нож.
Я, выпить, вас, прошу со мною
За них, кто делит груз креста;
Готовых мир закрыть собою;
Пью в память матери Христа.
За тонкий луч надежды пью,
Что греет пламени сильнее:
За отчий дом, что всех роднее,
Я пью за родину свою.
Чтоб лучше ей жилось, России;
Чтоб бить врагов хватало сил.
Мне жаль, что свет звезды Мессии
С небес Российских не струил.
(Не дожидаясь ни кого, залпом выпив водку, крякнув, вытирает рот
широким жестом тыльной стороной руки от локтя до кисти.
Наклоняется к Смерти, сжав её голову в ладонях, занюхивает.
Потом, спохватившись замирает и как кролик на удава смотрит
прямо в её глаза. Потом распрямляясь восторженно поднимает
вверх руки.)
Какой волшебный аромат!