В конце 2000-начале 2001 отметился я своим присутствием в Окленде - самом большом и самом тёплом городе Северного острова Новой Зеландии.
В те достопамятные времена по-аглицки говорил я исключительно с использованием словаря и шпаргалок.Последних я начёркал столько,что в течение следующих двух лет беспрестанно находил их среди своих вещей.Каждый раз с яростью выбрасывал,но потом опять находил какие-то новые.
Шпаргалки были моим излюбленным (потому как единственным) вспомогательным средством при общении по телефону с местным населением.В декабре я был занят поисками угла.Я заготовлял соответствующего содержания папирус и,сцепя зубы, набирал номер,найденный в свежей газете.
Всё шло по плану,пока я,вдохновенно прикидываясь чего-то понимающим,излагал в трубку свои законспектированные просьбы.Когда же невидимое ухо,откашлявшись,
вставляло что-то,не предусмотренное планом,я с пересохшим от ужаса горлом прирастал к полу и столбенел,сильно смахивая на побледневший манекен.Потом,
потея,мычал,топя в трубке какие-то антропоморфные звукосочетания.Как правило,
диалог завершался тем,что я бросал телефон,пристыженно матерясь и ощущая нестерпимое пунцовое жжение автопортрета.Однако,если долго мучиться,что-нибудь получится и,в конце концов,я как-то смог договориться и снял за 160 баксов частный флэт в самой жопе самого северного района мегаполиса-Торбее.Тогда я шутил-ну вот,мол,поближе к России.
Флэт был плодом рук моего лэндлорда,т.е. хозяина данной проперти. Был он художником,ввиду чего употреблял много больше среднестатистического сошиал-дринкера (вот,****ь,должность-то).Звали его мистер Уайт.Чисто по-свойски соединив вместе его фамилию с профессией,я тут же ввел в оборот мгновенно пришедшее на ум погоняло-Белила.
Флэт представлял из себя прямоугольную коробку,причудливо помещённую в междусвайное пространство на склоне холма и содержащую вместительную кухню и крохотный бедрум-оба со стеклянными дверями,выводящими на дощатый балкон.Прямо за перилами балкона густел и высился лес,в котором летали громадные гусеподобные голуби.В глубину этого парка юрского периода узмеивалась тропа,по которой любой одуревший до бесстрашия турист мог бы дочапать,я полагаю,как минимум до кладбища домашних животных.И дочапал бы,если бы только не был по пути выжран шлёндающими там отарами динозавров.
Место располагалось на самом конце конца цивилизации.С наступлением сумерек из буреломной утробы заповедника отчётливо слышался глухой рокот маорских барабанов.Попахивало готовящейся человечинкой.
Вечером,в первый день моего заезда,мне было решительно нечего делать.Скарба было-два чемодана.Ни телевизора,ни видака,ни музыки,ни даже телефонной розетки-одна только коробка вина.Тоска-жутчайшая.Ну и стал я её,родимую,с этой коробкой делить.
Из России я привёз толстенный рулон всяких плакатов-Гагарин,Цой,церкви,монастыри,
карты всякие и прочее.Стены во флэте имели более чем унылый оттенок,а посему,
вознамерился я оттенок этот освежить всей имевшейся в наличии полиграфией.Хвать-а крепить-то нечем-ни изоленты,ни кнопок,ни иголок,ни жвачки.А макулатура-то вся уж разрулонена,да по местам прицелена.Отложить до завтра?Ну,а что тогда до ночи делать-я ж Сова и выпить-не с кем.Тридцать три несчастья. Времени-8 часов вечера.
Ближайшее "дэйри" (так в Зеландии называют маленькие магазинчики,снабжающие население самым элементарным ассортиментом жрачки и бытовых мелочей)уж два часа как закрыто.До ближайшего шоппинга-полчаса ходьбы пёхом по крайне пересечённой крутохолмистой местности.Кстати,в том дэйри я потом и подъедался,проедая там за неделю все 30 долларов аккомодейшена,на какие для меня не поскупился Инком-Сапот.
Хозяевами и продавцами в "дэйри" завсегда являются индусы.Этот сегмент рынка забит ими здесь,похоже,навсегда.Однажды эти "тигры освобождения Тамил-Илама" продали мне мобильную телефонную карточку для го-припеда за $20,на которой и до скрэтча и после него мне не удалось обнаружить ни единой цифры.Ну я их слуховую память-то тогда обогатил до невозможности.
Короче говоря,пришпилить интерьер не на что.А омохмелятор (о происхождении этого термина читайте в одной из хохм) включён уже на всю катушку и сил для туда-обратной ходьбы уже нету.Что делать? И тут я вспомнил,что Белила разрешили мне при возникновении проблем ломиться к ним прямо в дверь.Что я и сделал.Предметом,
отворившим складень,была увесистая грудь,позади которой в потёмках мне удалось рассмотреть доселе невиданную белильскую дщерь лет двадцати.Помимо продублированного макета усечённого глобуса наделена она была довольно привлекательной наружностью,заставлявшей на краткое время позабыть о её принадлежности к тому подвиду особей,о которых поэт сказал:
И,отвалив губу лопатой,
В мечтах и муках-день за днём
Всё тычет харей конопатой
В запаутиненный проём.
Предупреждённая Белилами о появлении постояльца,деушка сподобилась высказать нечто COMEINное.Переступив порог,я наморщил ум и,с пьяных глаз безнадёжно
забыв о том,что местные называют липкую ленту "силлотейп",произнёс следующее:
-Ай эм рилли сорри фор дисторбинг.Ай эм из ё нью нейбор,со,тел ми,плиз,ду ю хэв сам скоч? (Я очень,мол,извиняюсь за беспокойство.Я-Ваш новый сосед,ТАК СКАЖИТЕ МНЕ,пожалуйста,У ВАС вИски ЕСТЬ?)
Распластавшись по соблазнительным полусферам,губа обворожительной хозяйки барака раскаталась до проколотого металлической защёлкой пупка.С трудом закатавшись назад,губа проартикулировала:
-Падон ми? (Прошу прощения?)
С переменным успехом настраивая резкость в окосевшем глазу,я задал тот же самый вопрос ещё несколько раз.В конце концов высота языкового барьера привела меня к частичной потере самообладания.
-Да что ж ты,любезная,скоча никогда не видела,что ли?
Осознав полную безрезультатность переговоров,я приступил к исполнению пантомимы,
по сравнению с которой все полунинские "асисяи" имели бы просто бледный вид.
Акробатический этюд представлял собой периметральный обход жилища,
сопровождаемый попытками виртуального приклеивания к стенам несуществующих средств наглядной агитации.
Шоу длилось минут 5.В пылу артистического азарта я совсем не заметил,как Мольбертова наследница уместила все свои пышные формы в самый тёмный угол пропахшего красками капища,принявши при этом вид деревянного тотема с остекленевшими глазами.
Когда же я в конце концов осознал,что в этом доме "Скоча" нет совсем,я поспешил ретироваться,предвосхищая возможные попытки местного филиала НКВД подвергнуть меня аресту за не имевший места "сэкшуал харрасмент".
В отчаянном одиночестве я прОпил добрую половину ночи.А "силлотейп" я присовоКУПИЛ только утром следующего дня.
Однако сама хохма состоит в том,что с этого флэта я съехал ровно через две недели.