— Я бесконечно презираю
Все недостойное того,
Чтоб придавать ему значенье,
И даже просто замечать.
Еще я, кстати, ненавижу,
Холодной ненавистью все,
Что бесконечно презираю,
На что всем остальным плевать.
Так говорил мне Заратустра,
Угрюмо кутаясь в халат,
А я стояла и смотрела,
На тело грязное сквозь дыры,
В уголья глаз его горящих,
Я не решалась посмотреть.
Мудрейший же плясал, кружился,
И брызгал черною слюной.