Зачем с полынной, выцветшей латыни
Природа перешла на царственный иврит,
Зачем накрытый стол посередине
Огнём объятой комнаты стоит,
И рукопись ветвей пестреет от помарок,-
Ее закатный свет, как верный пес, лизнул,
И дерево огню оставило в подарок
Прощальной новизны пчелиный плотный гул?
Когда цыганка-ночь раскроет звездный веер,
И лаком тёплый дождь покроет колею,
Пусть всё вокруг заснёт, пусть одеревенеет
И небо на шипах, и воздух на клею.