А Маша тараторит в безлюдном коридоре, вещая щукам общие места; ржавеют канделябры, подрагивают жабры,
гризетка тысяч вторит даме ста.
Меж первых и последних
семь миллиардов средних
в недоуменье вертят головой;
ушедший от конвоя
днесь был бы старше вдвое
и опроверг: “Спасибо, что живой...”
Парад вершит в сервизе
свободу от ревизий,
не может обесцениться фарфор;
мы газами бряцаем,
но он непроницаем,
хоть полицаем вытеснился вор.
Палитру Прендергаста
отождествляет каста
со снохожденьем вычурных манер;
прозрачны акварели,
пусть невесомых съели,
одушевляя мертвенный пленэр.
Статистик вычел боль, но
занёс непроизвольно
подёргиванье евнухов в графу;
для семяизверженья
достаточно сложенья
двух сущностей, присевших на софу.
Я отдаю трещоткам
всё то, что должен чёткам,
от чёткости спасаясь без очков;
неважно, кто там в двери
ворвался, звери в вере
преуспевают с помощью сачков.
Вербует мясо статик,
средь рекрутов кастратик,
но это не смутило зубья вил;
среди адептов пасты
не паства всхлипнет: “Basta!”,
паслён в дурмане истину явил.
Soundtrack: G. Gould, W. A. Mozart, Sonate pour piano en la - rondo. Alla turca.