Солнце опускается на одуревший от жары город,
Березовая листва рассекает синеву над головой,
Как флаги войн, которые шли, когда мир был молод,
И течет по сухим потрескавшимся губам зной.
Время ленивое, как зажравшийся и толстый кот,
Переваливается с боку на бок, цепляет спешащих,
Подвешивает на когтях, как мышей, и отправляет в рот,
Пробует, выплевывает, как попавшийся хрящик.
Они потом сидят странные – чумовые, озлобленные
Или просто задумавшиеся или усталые ни от чего,
Кружком обсуждают то, какие они особенные,
Придумывают велосипеды и Теорию Всего.
Раз-два-три, глупые-глупые бегущие от себя люди,
Бездомные скитальцы с множеством квартир и домов,
Забывшие, что кот со всеми без исключения будет
Играть в игру под названием «Ты готов?»
Четыре-пять-шесть, сколько кому суждено построить
Песчаных замков на кромке внезапно пришедших вод?
Постепенно смывающих все, готовых в секунду расстроить
Планы, старательно расписанные на будущий год.
Семь-восемь-девять, что отразится в бесстрастной зеркальной глади?
Юноша, девушка, женщина, муж, старуха, старик?
Увидит ли кто-то себя, на свое отражение глядя,
Отбросив пеленки пустых представлений, к которым привык?
Десять. Ну ладно, тебе же пора возвращаться к спешке,
После минуты антракта влезть в ранее взятую роль
Рвущейся через страдания на последнюю линию пешки.
Но ферзь – не игрок, а фигура. И партий число бесконечно. Ноль.