Трехлитровые банки похожи
на застывшие души матрешек
с ненадетыми нимбами крышек.
Заскрипят половицы в прихожей
от хождений моих свинокошек,
и, пока не появится Рыжик,
будет страшно, бессонно, бессильно;
и опять, под зубовные дроби,
развлекать арифметикой мысли:
-сколько спичек вмещает осина?
-сколько олова в солнечной пробе?
-сколько дыма в одном коромысле?
А, наутро, саамы расскажут,
что рассвет навсегда отменили
и пора становиться на лыжи.
Я отставлю вчерашнюю кашу,
и отправлюсь на поиск могилы,
где покоится маленький Рыжик.
Это лучше, чем банки и каша.
Это, право, честней, чем щепотить
каждый угол, боясь привидений.
У меня ни сноровки, ни стажа
самоеда до мозга, до плоти.
Я топчу серогорбые тени,
а они все длинней.