* * *
Так ли уж душа его и широка? Так ли светло и просторно небытие его? Так ли уж на руку чист сей тёмный продавец нехитрых радостей духовных? А может, правы экзистенциалы: он — Другой?.. (За спинами экзистенциалов маячит улыбка Джона Барта.) Курю наргильный самовар, вопрошая украдкой с утра и до позднего вечера...
Музыка западного средневековья и дзен-суфизма происходят из одного или близких родов.
Голос европы армянских кровей — те же длинные щепки воды по крышке кастрюли.
Во всяком случае, в проза-поэтическом, в наивно-игровом распоряжении — скраденный наполовину язык, язык-тень, традиционно женская сторона языка (что структура, что речь). "Язык мужской" не проявлялся.
Плесенные лапы сосен напротив балкона
(длинные, серые, спутанные местами иглы-волны присутствия; к слову, "присутствие" говорит о том, кто: нечто вращается вокруг "здесь"; или: мы вне поля зрения того, кто — близки к искомой "сути"? Кто здесь?).
* * *
Суббота. Собак отпускают.
Йом Киппур. Отпускают собак.
По "праздничному" веленью
снимаются с поводков,
метят город периферийные хозяева.
...И вот уже не медведи
разъезжают на велосипедах.
Профессор Преображенский посмертно
Джугаевым послан в бывшую Палестину
с некой миссией.
Типография Судного Дня
печатает его портреты
методом водного знака
на тёмных листках атмосферы.
* Джугаев — И. Сталин
* * *
меланхолично подрагивает
платьице квантовое на ветру
сорвано порывом ветра: где же ножки?
* * *
Пресмыкающиеся и находящие в том наслаждение воды бессилия, тощие водопады, подобные сточенным ветрами тёмным деревцам с чахлой, редеющей кроной. Перед лицом намерения бесследно всё; в тени восставшего намерения заикается пустота, агонизирует безмерность. У намерения один-единственный, только один обладатель. Вода же издревле отливалась в различные формы, приспосабливалась к повелеванию силы, мимикрировала всеми мыслимыми (с позиции воды — безмыслимыми) способоформами, имитировала силу; прочитывала волю последней неверно. До конечных, настоящих пор кругом — вода. И всё бы ничего, если бы она, вода, не подражала образам другого, непостижимого для неё пола — пола намерения. Не обольщайтесь речевыми играми: "он", "она", — по-прежнему, всё, что говорит и действует, говорится и совершается, она, а чаще — она, искажённая ожиданием. О намерении понятия не имеет никто — никто из совершавших и совершающих, говоривших и продолжающих говорить, — никто, кроме. Лицо намерения пока что скрыто от обезумевшего лица всех и каждых лиц воды, давно уже впавших в горячечную избыточность, — от многих, но не от каждого, не одного или многих единственных.
Серый язык развлечения, серый, "газетный", смурной, мешковатый язык-раздвоение... Ожидает, ждёт.