Вот и не осталось звезды для меня,
Ни леса, ни поля, ни дня, ни ночи,
Погружение в реальность отдает озабоченностью,
И зависимостью от дружбы, от необходимости
Внимания к своей личности.
Побриться наголо, и наколоть свастику,
Или пройтись по городу с обнаженной задницей,
Это кратчайший путь, а точнее единственный,
Расширить важный список друзей вконтакте,
И наплевать на таланты
«Какой из тебя художник? Хах .Все до тебя нарисовали!»
«Какой ты поэт?! Все написано до тебя.Загугли..»
Хочется забиться в угол. и не видеть сквозь стекла
Этих новых аборигенов и их бетонные джунгли!
За завтраком пришла мысль о бесполезности существования,
Тут кофе вдруг стал непредвиденно горьким,
И мат, от разочарования брошенный, был подхвачен ребенком,
Сквозь открытую форточку.
Бежит он довольный, домой, порадовать новым словом бабушку,
А, по сути, за сочной оплеухой. Он озадачен.
Но как ни крути, теперь к несправедливости жизни готов.
«Вот видишь, ты полезнейший элемент!»
Шепнуло отчаяние и с хохотом унеслось,
В подсознания комнату с мягкими бледными стенами..
Продавец ответила «Пожалуйста» , выдавая сдачу,
а я чуть не разрыдался на ее плече, как тряпка,
и уходя растеряно немного кланялся,
и с непривычки привычную дверь пытался
открыть не в ту сторону, чем вызвал приступы смеха,
так сказать оживил каплей себя тухлую очередь,
залихватски кивнул ей, и по привычке
тихонечко проклял каждого.
фрустрационное поражение,
жизнь не готовила к такому,
сижу на лавке, ем булку, и думаю, что вечером,
подкараулю продавца возле дома, хоть это не честно,
что делать, изнасиловать или запереть в подвале?
вот только переждать приступ эрекции
от вежливости, здесь, у чужого подъезда.
Наркотики. Алкоголь. Секс.
Какой способ действенней сделать человека зависимым,
И почему люди, к примеру, не умирают после первого секса, а продолжают мучатся?
Кто то стал больше пить, кто то чаще ходить в церковь,
Не трудно понять, кто и чем занят, трудно принять это.
Так случилось, я никогда не думал кем стану
Когда буду взрослым, и ей богу сбылось, стал никем,
Потому что не думал, что есть что-то больше чем детство,
И что это настолько хрупкая вещь, а взросление
Дать может такую трещину всем представлениям о бытие.
Жизнь будто проходит мимо, и я вслед машу ей платком,
Возможно, нужно было быть внимательней,
По-моему, она понятней была, эта жизнь,
До того как голову не высунул из лона матери,
Все притворно кругом, кто не мразь, тот тварь,
Из августа в май сразу шагнуть очень хочется,
Но мечтам сбываться в этом мире положено,
Только тем, кто предельно был честен с собой,
И желательно с уважаемым обществом,
А значит, скоро под двумя одеялами спать в носках,
Учиться заново любить зиму, но по-прежнему не любить
Морозы. Тешить себя очередными «быть может»
И чувствовать себя как всегда у зимы в гостях.
«Ух ты, какие люди!» Услышал я, уже отходя от подъезда,
Это нервное и раздражительное пронзило душу,
Я был готов оправдываться перед кем угодно,
Как девственник перед шлюхой, но тут послышалось:
«Это ведь вы недавно с попкой голой рассекали по городу?
Я с вами готова раздеться, и приобщить себя к вашему голоду»
Тут я опешил, надеясь, что это снится,
Струсил крошки со свитера, и предложил познакомиться,
А не так торопиться.
«Глупенький, мы же учились в одном классе,
Не помнишь разве, я и заявку давно оставила в друзья!»
Я крикнул: «Ну хоть имя скажи!»
В ответ: «увидишь сам, id заканчивается на 532.»