Характер Марии Михайловны подан в книге Т. Толстой многогранно. И едва ли не первое место отведено в описании ее твердости и упорству. Эта болезненная любимая дочь пользовалась и тем, что мы теперь называем шантажом… Вот углядела мать, что Маша уже увлеклась Юрием Петровичем, но полагала, что это не всерьез. И ошиблась. Поехали домой: мать - в страхе, дочь – в предвкушении скорой свадьбы, мать надеется, что все забудется, но дочь стоит на своем.
Мать уверена, что дом навеет дочери мысли о погибшем отце, и они попечалятся и всё вернется на круги своя. Но дочь просит «скорее ее благословить» . - Неужто еще хочешь за Лермонтова? Ведь он тебе не пара: беден и незнатен. Но Машенька напоминает, что папа ее тоже был не очень богат и знатен. И поженились по любви. И я, говорит дочь, тоже хочу по любви. На что мать отрезает: «Я –то выходила по любви, а ты хочешь по страсти, а это… сушит, губит человека, ослепляет…» Подождет твой …
Возникает спор, и дочь грозится убежать и повенчаться тайно… (с.12).
Вот и в своем доме:дочь ушла к себе, мать занялась с дворней. Но дочь не выходит к матери. Мать идет к ней … И видит, дочь горько плачет. Расплакались обе. (с.13) И дочь, кажется, забыла о свадьбе. И глава кончается следующим описанием Машеньки:
«Она была черноволоса, смугла. Привлекал взоры рот, крупный, выпуклый, глаза огромные, и взгляд их, не по-девичьи тяжелый» (с. 14).
(Этот тяжелый взгляд унаследует и ее сын, который, как писали многие очевидцы, вперял этот взгляд в женские очи, чем порой доводил своих визави едва ли не до обморока).
А Юрий Петрович выглядел при встрече с Машенькой как молодой столичный франт.. Лицо его «нравилось женщинам: в улыбке его сквозила доброта и вместе с тем пылкость (с. 16) Светлые глаза его … горели внутренним огнем. Он держался с достоинством, молодая удаль проступала в его движениях…. Поглядев на него, Арсеньева … сразу поняла, что перед нею враг опасный, что этот молодой щеголь отчаянно хорош собою и может вскружить голову Машеньке». (с. 17)
… «Машенька взглянула на Юрия Петровича и опустила глаза, вспыхнув от смущения, от слепой доверчивости к этому человеку: ей показалось, что он похож на героя, созданного ею в мечтах».
(Вот оно первое важное следствие ее начитанности и мечтательности!).
Когда мать и тетушки ее сели за карты, сел за них и Ю.П. Маше стало обидно, что на нее не обращают внимания, и она села за фортепьяно Мать сразу поняла, что дочь играет страстно и явно собирается петь. Поэтому попросила не петь, чтобы не утомлять себя. Машенька заколебалась, но Ю.П. попросил: «Спойте! Хотя бы для меня. Я так люблю музыку» (с. 18).
«Маша запела, и глубокий голос ее, казалось, появился издалека и слился с аккомпанементом… (с.19) Со слезами на глазах собравшиеся слушали ее… Арсеньевы, гордясь племянницей, наперебой ее хвалили:
- У Маши такая же душа, как у отца. Покойный Михаил Васильевич пел, как херувим».
Это случилось еще до возвращения в Тарханы. И там дело кончилось ссорой, когда мать наотрез отказалась признать Ю.П. И аргументы у нее были тяжелые: «Известно всем, что Юрий Петрович игрок, мот, пьяница, вертопрах» (с. 22).
Так это в романе Татьяны Толстой. Но и в книге Висковатова дается не очень лестная характеристика: (с.38) «Если сопоставить немногосложные известия о Юрии Петровиче, то это был человек добрый, мягкий, но вспыльчивый, самодур, и эта вспыльчивость, при легко воспламеняющейся натуре, могла доводить его до суровости и подавала повод к весьма грубым и диким проявлениям, несовместимым даже с условиями порядочности… Немногие (очевидцы. - И.К.) … называют его красавцем, блондином, веселым собеседником, кутилой …. Все эти качества должны были быть весьма не по нутру Арсеньевой». … Старожилы рассказывают, как во время одной поездки с женою вспыливший Юрий Петрович поднял на нее руку» (с.38).
С этим и кончилась их супружеская жизнь, хотя они по-прежнему оставались жить … в Тарханах» (с.39)
«Марья Михайловна … и взрослою все еще глядела хрупким, нервным созданием. Передряги с мужем, конечно, не были такого свойства, чтобы благотворно действовать на ее организм. Она стала хворать. … В Тарханах долго помнили, как … она возилась с болезненным сыном. И любовь, и горе выплакала она над его головой. Марья Михайловна… посадив ребенка своего себе на колени, … заигрывалась на фортепьяно, а он, прильнув к ней головкой, сидел неподвижно, звуки как бы потрясали его младенческую душу, и слезы катились по его личику.. . Мать передала ему необычайную нервность свою.
Наконец злая чахотка, давно стоявшая настороже, охватила слабую грудь молодой женщины. Пока она еще держалась на ногах, люди видели ее бродящею по комнатам господского дома с заложенными назад руками. Трудно бывало ей напевать обычную песню над колыбелью Миши. Постучалась весна в дверь природы, а смерть – к Марье Михайловне, и она слегла. Муж в это время был в Москве. Ему дали знать, и он прибыл с доктором накануне рокового дня. Спасти больную нельзя было. Она скончалась на другой день по приезде мужа»…(с. 39).
В книге же Татьяны Толстой не раз сказано, что Марья Михайловна импровизировала на фортепьяно, а потом под эту музыку сочиняла стихи. Писывал стихи и Юрий Петрович. Кроме того, Маша вела дневник и заполняла альбом стихами на французском и английском…
А Юрий Петрович желал, чтобы все хозяйство в имении передали в его управление, хотя не имел понятия, как это делать. Теща ему отказала. Тогда он пожаловался жене, и та доканала мать укоризнами и слезами При этом у нее начинался жар, что очень пугало Елизавету Алексеевну. И она сдалась.
... «Арсеньева взглянула на зятя. Кудрявый,красивый, нарядный, пахнущий духами, он походил не на помещика, а на молодого балетмейстера» ( Т.Толстая, с.32). И уехала к подруге.
Когда она вернулась, спросила «управителя Соколова, как хозяйничал барин. Тот сказал, что Юрий Петрович требовал денег, а когда узнал, что денег нет, продал все просо». Просом кормили дворовых. И за ужином Аресеньева спросила, зачем зятю деньги.
- Маменьке послал, - благочестиво ответил Юрий Петрович» (с. 34).
Дочь оскорбилась: мама мелочится, не дает свободы ее любимому мужу.
Вскоре Юрий Петрович записался в ополчение – воевать с Наполеоном. (это было по сути бегством от жены – так же поступил и князь Андрей у Льва Толстого. – И.К.). А «Мария Михайловна вновь слегла. Слезы струились из ее глаз неиссякаемыми ручьями» (с. 35).
Но когда вернулся любимый муж, спокойнее Марии Михайловне не стало: она отчаянно ревновала его. «На Юрия Петровича смотрели все в зале, любуясь его грацией … Увы! Женщины охотно с ним заговаривали, девушки перед ним робели». А Мария Михайловна была уже на сносях. .. «Ребенок должен был родиться осенью» (с.40). А пока жили в Москве.
(с. 43). « В ночь со 2 на 3 октября Мария Михайловна родила сына, но общее ликование в доме было нарушено страхом за ее жизнь: она тяжело болела и лежала в жару» (с.43)
… «Все собирались теперь у постели больной. Юрий Петрович вился возле жены, умоляя выручить его деньгами – он проигрался. Сегодня он был бледен и не так самоуверен, как обычно. Мария Михайловна вздохнула и с надеждой посмотрела на мать:
- Маменька, не дадите ль вы мне денег?
Арсеньева удивилась неожиданной просьбе:
- А зачем?
Мария Михайловна, волнуясь,попросила:
- Дайте, маменька, для Юрия! Он проигрался.» (с. 45)
( далее Толстая, которая явно не жалует Ю.П., приводит много свидетельств того, что он убивал жену постоянными ссорами с тещей, претензиями на управление всем в имении, хотя демонстрировал полную неспособность это делать. Кроме того, не стеснялся и завести романы на стороне. Поэтому часто отлучался из дому, оставляя страдать свою бедную жену…)
… "Юрий Петрович продолжал скучать: жена болела, теща неизменно была суровой, новорожденный страдал от младенческих недомоганий, кожа его часто покрывалась сыпью и даже нарывами, отчего ребенок горел в жару.
- Золотуха, - покачивая головой, успокоительно говорил медик". (с. 48)
«Юрий Петрович стал часто уезжать в Кропотово,выдумывая разные предлоги, и там оставался жить неделями. Мария Михайловна волновалась и плакала. Когда муж приезжал обратно, она расцветала и становилась счастливой от одного его присутствия» (с.48)
(Пусть это роман, пусть автору не нравится Юрий Петрович, но не все же здесь надумано, ибо в годы издания романа больших вольностей автору бы не простили…. Но отец поэта и по другим источникам был тем, что здесь цитировано. Про таких в наше время сказали бы: «хорош гусь!» А теща открыто обвиняла его, что он убил ее дочь. И это мне, например, представляется вполне доказанным.)
Опускаю то, как отец требовал отдать ему сына, ибо по законам того времени, у него было больше на это прав, чем у бабушки. И тут я снова на стороне Арсеньевой, хотя в школе нам однозначно внушали, что крутая бабка разлучила отца и сына самым варварским образом.. А тот все время грозился увезти в Кропотово и жену,и сына. Тогда бабушка предложила зятю уехать одному, куда пожелает, а дочь и внука оставить при ней. И пообещала дать зятю на его поездку двадцать пять тысяч.
Это предложение было принято(!!), но оформлено так, будто это зять дал теще названную сумму, о чем была и бумага от 21 августа 1816 года… (с. 55).
Трагедия для матери и дочери была нешуточна, когда зять и муж готов был к отъезду. Мария Михайловна едва дышала, и мать готова было отступить и помириться с зятем..
« Но иной голос вернул к жизни Марию Михайловну – голос маленького Миши. Ему еще не было и года; его .. вынесли провожать отца. Он испугался, что мать его плачет, и настойчиво, в слезах, стал ласкаться к ней …
Мария Михайловна не знала, чем успокоиться самой и чем успокоить сына, и села за фортепьяно, а Мишеньку взяла к себе на руки. Так они просидели долго. Мария Михайловна играла, а ребенок ее слушал, иногда осторожно хватая тонкие, изнеженные пальцы матери...
… Мать заливалась слезами, и Миша, прижимаясь к ней тоже плакал. Мария Михайловна целовала нежный затылочек с теплым пухом волос и вглядывалась в личико ребенка; она искала в нем сходство с человеком, который дал ему жизнь.Но сходства не было. Мальчик походил на нее и лицом, и руками, и сложением, но это был ЕГО ребенок... (с. 56).
Потом Ю.П. приехал, но добивал жену ссорами, и та угасала, кашляя и оставляя кровь на платке. И московский врач ничем помочь не мог.
«Страшное объяснение было у Арсеньевой с зятем поутру. Она сказала ему, что Мария Михайловна желала смерти и что она пила уксус. Он оправдывал себя во всём, но Арсеньева упрекала его в смерти матери его ребенка…
- Проклинаю! – хрипела она, задыхаясь. - Ты ее убил! От чахотки ли она умерла или от чего другого – всё ты виноват! Ступай с глаз моих вон! Злодей! Змей!
Она выпрямилась,гневная и громадная, и вытянула руку.
Юрий Петрович в ужасе поспешил выйти из комнаты. Арсеньева тяжело повалилась в кресло. У нее отнялись ноги». (с. 69).
(Но на этом мучения Миши и его бабушки не кончились. Отец требовал и сына к себе, а потом и имения . И суды из-за мальчика были похожи на современные дележи денег и детей… Читать это невыносимо…
И совсем маленький Мишель был вовлечен в эти процедуры… Трагизм восприятия жизни уже тогда проник в его душу).