Петровским парком тишина бредет,
И льнет к пруду она и льнет к деревьям,
Во время оно здесь была деревня,
И женщина жила в ней без забот.
Бредет Петровским парком тишина,
И тишина никак не понимает,
И тишина чуть-чуть поражена,
Зачем усатый парень пробивает
Своим веселым звонким топором
Еще одно окно. И все на Запад.
Цветет жасмин. Дурманит парня запах.
А тишина все думает о том,
Зачем под старым вязом у пруда
Простолюдинка-женщина хохочет
И стать царицей русскою не хочет,
Простившись с отчим домом навсегда.
Ах, шельма. Белокурая лифляндка,
В обозе коротающая дни!
А царь взбешен, услышав хохот пьяной,
Не в меру подгулявшей солдатни.
Пух тополиный в городе Петра
Садится на собор Петра и Павла.
Давно уже лифляндка умерла,
Но до сих пор ей очень-очень странно
Лежать средь коронованных особ,
Ей, выскочке, походной маркитантке,
Царице русской. Но не хочет гроб
И трон считаться с табелем о рангах.
Петровским парком тишина бредет,
И льнет к пруду она и льнет к деревьям,
И существом загадочным и древним
Навстречу лебедь белая плывет.
И с ней таинственно сопряжена
Ночь. Боже мой, какие в Риге ночи!
Бредет Петровским парком тишина,
И женщина под вязами хохочет.