Состояния, или мантра для постмодерниста.
Я знаю истину, но я хочу к маме. — О, Ангелы угла! Откуда в тебе сей божий голосок, малыш? — К маме хочу. Умирать, умира-а-ать...
Появляется мамаша Смерть:
— Подколы логики — отдельная драма. Но мне она нравится. Милый Шизиф! Посмотри, какая осень!
Юный Шизиф, раскачиваясь из стороны в сторону, произносит вполголоса и ставит на автоповтор:
осень в тонах Анри Мишо
что это может быть
но — вот
она — осень в тонах мишо
По-настоящему недоступный обобщению кристально одинок, цельносбит, будто всё, вместе с тенью оттеснённое за черту. Говорит или нет — о себе лишь самом. Растерянна речь: не проговаривает — говорит. Или может-таки, проговаривает?
Речь жуёт, надувает вакуумный пузырь парадокса, похожий на сеть для избыточной пустоты. Глазницы вязаные сети — растворены иные до досадующих бесстрастно, скисших цепочек пены, — это рыбы о внешнем одном боку. Или нет: проговаривает, — но тогда...
каждый есть чтение им его биографии. Не биография, не он — как таковое, чтение.
В стеклянных сосудах Шизифа колотятся сосудики с атрофированными короткими ороговевшими иглами на конце.