Мне очень нравилось смотреть на нее. Совсем еще маленькая, она часто сопела во сне из-за хронического гайморита. Я знала,ей определенно снятся особенные сны: красочные, яркие с удивительным сюжетом. Почему-то в жизни она была менее эмоциональной, чем в царстве Морфея.
Рядом с ней невольно просыпался материнский инстинкт, сердце наполнялось нежностью, а разум осознанием, того, что этому человеку необходимы забота и защита. Порой я злилась, на ее легкое отношение к жизни. "Ты словно блаженная!" - часто вырывалось у меня. Но эти совсем еще детские глаза и непосредственность рассеивали все мои негативные переживания. Я смирилась, так как безумно любила.
Время шло. Взъерошенного малыша стало быть не узнать. Из неуклюжего гадкого утенка и в самом деле вырос прекрасный лебедь. Безусловно, этой птице очень хотелось расправить свои крылья, но крохотная золотая клетка день ото дня все больше стесняла движения.
"Как же так? Ты выросла на моих глазах! Почему?"- от несправедливости ком подкатывал к горлу и мое трепетное отношение приобретало грубое очертание ненависти. Мое эго было в бешенстве от понимания того, что, тот птенец, который был выращен для себя пытается покинуть гнездо.
Сегодня так же часто смотрю на нее, только уже издалека, со стороны. Я уверена в этой птице и в ее высоком полете. До сих пор вспоминаю эти глаза, эту святую простоту и понимаю, что сердилась я скорее всего, не на нее, а прежде всего на себя...