В одеждах упоительно невзрачных
Ты воин света, чисто херувим,
И наплевать тебе, что вновь заплачет
Слепая мать над именем своим.
А к ватникам нет жалости в оскале,
Вы - свидомиты, ПСы, вы крепче стали!
Шагаешь ты кирпичиком стены.
В том нет твоей вины.
Ты видишь цель, терзаешься не слишком,
Возлюбим ближнего! Чем ближе, тем верней
Навскидку – замертво. А женщину с мальчишкой
Забыл уже. В том нет вины твоей.
Чужая жизнь – лишь повод для расстрела,
Чужая смерть – услада для души,
Чтоб пело тело как оно умело
Уничтожает полчища чужих…
Так весело, ты помнишь? Вот потеха!
Бежала дурочка, когда ты лишь подъехал,
Врага повергли родины сыны!
В том нет твоей вины.
Последний шанс увидеть хоть немного -
Кровавый путь, ничейная беда,
Мочой и ложью сдобрена дорога
Где след твой остаётся – навсегда!
Глаза прищурив, добредёшь до цели.
Сомкнётся круг, дожмёт на самом деле,
Безумны вы, собой ослеплены,
И нет твоей вины.
Пустых раздумий тщетное укрытье,
Ночь настигает, и опять она:
- Не помню, всё не так, не мог убить я! –
Твоя невозвратимая вина.
Отстаньте, слишком душно!
Ты захочешь
Открыть окно и выглянуть во двор,
Но – нет окон. Нет окончанья ночи,
Лишь снизу - темноты кружит простор.
Ты будешь рвать зубами одеяло,
Ты закричишь, чтоб это – перестало!
Ты воспаришь в объятьях Сатаны.
Ведь нет твоей вины.
Но сердце и душа твои замолкнут,
И ты узнаешь – женщину одну….
Твой свет померк, а свет чужой изогнут
В смеющуюся в зареве луну.
Ты будешь падать бесконечно долго
Ты захрипишь – ночь сдавит горло проволокой,
Ты заключённый -
ты!
досмотришь!
сны!
И нет твоей вины…