Ни чинов, ни заслуг, ни подруг -
у последних великих пьянчуг.
Судьбы лепит великий гончар,
отправляя „сейчас“ - во „вчера“.
Их, как будто царей, принимают в аду,
поят вволю их, кормят из рук.
И спокойно вращается круг.
Грязь здесь, грязь, а не глина, мой друг.
Мир их сложен, и прост, и суров:
мир потерь, незабитых голов.
Но, дурацких законов не помня,
вновь и вновь они чаши наполнят.