«Моею будь, – промолвил он, – тону в глазах».
Сверкнув брильянтом на щеке его слеза,
Скатилась. Под луной застыла янтарём.
Он не коварством – ворожбой был опьянён.
Хоть чарами души любимой дорожил:
«Люблю я ведьму», – так друзьям твердя, грешил,
Но пред Богами называл её судьбой,
Иные ж звали за глаза её Ягой.
Она рекой манит к себе, глубин полна,
То упадёт звездой в ладонь, сгорев до дна.
Возникнет лилией небесной чистоты,
Барвинком стелется волшебной красоты.
В ней солнца свет рождает святости добро,
Луна полна – тут дева, словно серебро.
Подвластно ведьме всё, в ней светлая душа,
Просторней неба и уютней шалаша!