Зреет твоя песня бабочкою тайной в коконе тугоплавком,
Юный протуберанец будущего солнца в песне твоей кипит.
В плачущее утро клонится куст ивы, срезанной томагавком,
Гулкая кровь прерий нехотя наполняет вмятины от копыт.
Странные элементы сплавлены воедино в песне твоей птичьей –
Яростные марши, спетые Икаром в чреве товарняка,
Сумеречные вальсы и жуткие частушки нашего пограничья,
Ритм твоего пульса, голос твоей крови – так, чтоб наверняка.
О. В. Медведев
Это наиболее редкостная птица, а потому имеющая ту же разницу в ценности, что простое и алмазное зерно. Со всеми плюсами и минусами такой аналогии (иронизируя от хорошего настроения, вставляю: такое зерно стоит тьму обычных, но съесть его нельзя, не тот материал!). Кроме того, если пользоваться правилами базовой психологии, предыдущая компания либо самопроизводится легко в себе подобных, либо выстраиваются цепочки, к примеру, Воробей-Карлсон-Комар-Ворон-Шмель. Предсказать же появление Феникса методами, не уходящими в чистую мистику, невозможно. Одно из главных отличий такой птицы – непредсказуемая способность эволюционировать, в то время как остальные крылатые приходят в наш мир уже сформировавшимися особями. В процессе собственной эволюции, таким образом, Феникс постоянно меняется, и его легко принять за кого-то из уже известной компании. Но принимать несформировавшегося Феникса за кого-то другого – значит совершать фатальную ошибку. Но это совсем не страшно. Даже краткое общение с Фениксом, в отличие от других крылатых, не чревато травмами, а если не впадать в амбициозные истерики, то очень даже полезно, поучительно и интересно. Этот загадочный экземпляр от всех берёт понемногу, и, как правило, лучшую канву. Но при этом остаётся настолько уникальным, что в социуме сразу начинается крупная турбулентность, но, что бы кто не говорил, страдает от этого только сам Феникс, а след, который он оставляет, есть ряд подарков, уроков и радостей, которыми окружающие должны суметь распорядиться с пользой для себя. И только-то.
Поясню сказанное. Молодой Феникс справедливо недоумевает, почему без всякого повода с его стороны он становится объектом необоснованных нападок, провокаций, а то и конкретной травли. Он готов признать, что, может быть, слишком отличается от обычных людей, но искренне не понимает, почему это бесит окружающих и почему кто-то считает необходимым его переделывать. Ведь сам он ничего такого по отношению к окружающей среде не замышлял, признаёт за людьми право вести себя так, как они сами того пожелают, и не понимает, почему в этом праве отказывают ему. Феникс не конформист, но и не революционер. Виртуозно владея научным методом, он все-таки предпочитает познавать мир чувством, а не мыслью, и оттого его сложно дезориентировать, так как даже мелкие неточности и огрехи идут вразрез с его врождённым чувством гармонии мировых связей (а вовсе не из врождённой подозрительности, которую ему от скудоумия приписывают!), и видны его мысленному взору так же чётко, как пятна на скатерти после банкета. К деструктивности любого вида у Феникса инстинктивное отвращение, из-за обострённого эстетического чувства. Это является в процессе жизни столь важным фактором, что представляет собой способ уничтожения: если Феникс слишком долго находится в среде, которая не для него, он может погибнуть. Но, будьте уверены, погибнуть с такой музыкой, и так, что чёрту тошно станет! И даже навидавшийся всякого Карлсон впадёт в мистический ужас.
Пока я странный предмет, учёный кот на цепи, источник песен и басен,
Универсальный продукт, что будет подан к столу с пучком петрушки во рту,
Но может статься и так – ты прозеваешь момент, когда я стану опасен,
Не заходи за черту, не заходи за черту, не заходи за черту.
О. В. Медведев
Вот именно, предупредил же три раза…Но наивная и глупая публика, одержимая мифами, в жажде крови и самоутверждения набрасывается на интересную добычу, которая поначалу даже и не сопротивляется. А просто потому, что в своём общении с тайнами мира не понимает причин, побуждающих к насилию; Феникс самодостаточен настолько, что знает, чего хочет, а потому ему есть чем заниматься, и он может позволить себе роскошь быть великодушным. А именно это и его внутреннее спокойствие (когда – истинное, а когда – результат развитой самодисциплины), раздражает ущербных агрессоров. Второй удар врагов Феникс пропускает, внешне реагируя вяло, но исключительно потому, что даёт напавшим шанс: может, ещё образумятся. Но в глазах неумных нападающих он выглядит, словно проявивший слабость, и они не успокаиваются. И тогда Феникс, обладающий, кстати, помимо глубоких знаний жизненных закономерностей, ещё и мощным чувством юмора, разрешает себе ответить. Он прекрасно помнит, как проповедовавший человеколюбие Христос взял в руки бич и вымел из храма ненужное. И отвечает Феникс так, что никому мало не кажется, его врождённые силы поистине грандиозны. Но там, где остальные с чистой совестью празднуют победу, его ничего не радует: погибшего не вернуть, дуракам не поумнеть, а тренировки мускулов ему скучны и являют собой лишь дань необходимости. Подсознательно он всегда чувствует, что пришёл в мир с целью украсить, порадовать, наконец, улучшить, (а то и, скажем яснее, выполнить предназначение) и если в этом русле ничего не получается, Феникс начинает физически болеть. Страшное зрелище, доложу я вам, но даже оно происходит эстетично. Окружающие, даже приближённые к персоне, могут годами ни о чём не догадываться, ведь всё просто здорово, и одним своим присутствием Феникс превращает обыденность в яркий праздник. Они и не зададутся вопросом, чего ему это стоит, он им этого заподозрить не позволяет. Вот ещё, плакаться, дисциплина, граждане, не заходить за черту! Карлсон ответит на прямой вопрос, не задумываясь, и довольно прямолинейно, бесхитростно. Феникс всегда сперва успеет оценить целесообразность ответа и необходимость выдачи информации. И, скажем честно, не солжёт. Ответит на том уровне, на каком вы способны его воспринимать. И, пока вы ничего не видите и не замечаете, продолжит свои изнурительные метания в поисках своего (снова каждому – своё, ясно?). Вопросы статуса в общении с Фениксом важны, как ни с кем иным, ведь, не будем забывать, он уже видит, кто и что перед ним. Он будет вести себя естественно в любом обществе, если того захочет, поскольку, с рождения умея работать с поступающей информацией фантастически эффективно, может делать поистине всё. А вот вопрос, чего эта птица хочет, становится катастрофически остро именно здесь. Ему нужна самореализация, он не может позволить себе, как остальные крылатые, тратить жизнь без оглядки, как попало. Далее. Феникс всегда привлекает к себе людей, падких на экзотику, и многие пытаются его эксплуатировать, играя на его доброте и великодушии. Еще один источник тяжёлых травм, так как Феникс не бунтарь по природе, он скорее всех предпочтёт решить дело миром и малой кровью (в мире и так зла хватает, зачем производить лишнее…). Он даже склонен делать принцесс из лягушек, ни много, ни мало, красотки получаются шикарные (ничего себе побочный эффект, верно?!). Чтобы покорить мир, ему не нужно его завоёвывать или переделывать, он его любит, и этого достаточно вполне (знаете, откуда). Феникс умный, тактичный, интереснейший собеседник, дальновидный стратег, верный друг и галантный кавалер. Но только там, где уважают его достоинство и ценят его таланты, коих, к слову, немало. Иначе это либо безупречный противник, либо неуязвимый циник, либо «зловещее чудовище». Зачастую все, кто знаком с ним, начинают сами создавать разные лагеря – в кучу сбиваются как те, кому он дорог (за вычетом завистников и фальшивых друзей здесь остаются единицы), так и те, кто его бешено ненавидит, опасается, просто отказывается понимать, активно пытается переделать, планирует попользоваться результатами его деятельности. Именно уникальность Феникса, его непохожесть, раздражает ханжей, бесит тех, кто не может, как он, пугает тех, кто чувствует его силу, вызывает ревнивую истерику среди неуверенных в себе собственников, вызывает к действию осторожных людей, плодит «несчастных соперников» и «разбитые сердца». Таково происхождение упомянутой турбулентности, возникающей в социуме, и, полагаю, понятно, чем всё это в сумме может оборачиваться для одиночки. Комары, Вороны, Карлсоны, а Воробьи – в особенности, легко создают внушительные стаи. Фактом своего заметного существования они сперва пытаются смутить, вызвать сомнение в своей правоте, внушить неуверенность в своих силах, словом, остановить; они все прекрасно себя чувствуют, не сходя с места, а Феникс, лишённый способности двигаться, развиваться, начинает мучительно угасать, особенно, если он занят не своей деятельностью в силу обстоятельств. Парадокс на первый взгляд, но именно из Феникса, от которого нелепо ждать какой-либо угрозы, всегда пытаются сделать врага, затем, не церемонясь, атаковать и сожрать. Но лишь на первый взгляд, ключевое слово здесь – сожрать, засим ни прибавить, не убавить, сапиенти сат. Они знают, что он их простит, и оттого клюют беспощадно. Почему? Кому выгодно…
Повзрослевший Феникс вскоре понимает, что мир людей чаще враждебен, чем наоборот, и автоматически начинает держать упомянутую дистанцию, однако на изливаемые на него цистерны грязи в глубине души реагирует очень болезненно. Он быстро учится бить атакующих их же оружием, держать удар, искусству выигрывать бой до его начала. Он с рождения умеет ценить то, что ему послано Небом, но, будучи щедрым дарителем, часто остаётся ни с чем и начинает заново, он способен творить целые миры. Единственное, чему он может не научиться – это угадывать удар в спину от тех, кого от широты души имел несчастье приблизить. Потому что сам на таковой поступок не способен в принципе, вот и не ждёт этого от друзей и любимых. А жизнь упорно продолжает доказывать ему обратное. Правда, следует заметить, что как раз тогда, когда он выдвигается на грань уничтожения, пусть и слабую, но подмогу Небо посылает, и Феникс вспоминает о своей феноменальной живучести и способности воскресать. У него, конечно, получается, но ведь кто ж станет интересоваться, каковы ощущения, когда приходится сгорать заживо и восстанавливаться из пепла. А он и не скажет, скорее, начнёт уверять, что всё в порядке и совсем не больно, просто надо было съездить в отпуск…и т. п., да ещё так, что все поверят. Субординация статуса, это уже мой комментарий.
А теперь уточним, чего хочет Феникс. А того же, что и все принцы со времен волшебных сказок. Защитить свою страну от басурманов можно, когда спину закрывает плащ, вышитый её руками. Создавать университеты и империи удобнее, когда вечером в замке пылает камин, а в свете свечей возлюбленная в прозрачной тунике разливает по кубкам вино. Приятно ваять в мастерской совершенные творения, когда окно выходит в сад, где весело резвятся юные наследники, так похожие на их богиню-мать. Можно спокойно исследовать тайны мироздания, зная, что старший уже присмотрел достойную невесту. Это Фениксу в самый раз, это его стихия и размерчик. Но, понятное дело, не всё так правильно, как хотелось бы. Это я косвенно поясняю уже сказанное о турбулентности. Она не только социальная, но и мистическая. Первое. Невеста, положа руку на сердце, ответь, не надорвётся ли оно любить такого, прямо скажем, тяжёлого избранника? Не спокойнее ли жить проще, в деревне или городской лавке, где и страсти потише, и ответственность весьма скромная? Второе. Хватит ли сил повоевать за возлюбленного? Сейчас объясню, в чём дело. Даже не в соперницах, как можно было бы предположить. Всё намного серьёзнее, и, скажем честно, страшнее.
И в минувшем и в грядущем
Лишь один закон всесилен:
Не проходит безмятежно
Человеческая жизнь.
Еврипид