Глядят с опаской и боком-боком на безопасное от греха: "Ну что с тобой, что за экивоки?", а ночь безжалостна и суха, сильнее стали, матерей рыси, быстрее ласки, хищней и злей. И снова планку себе повысишь, но не избавишься от соплей.
Осенний сумрак, хондроз и насморк - все излечимо, какая блажь. Приходит Солнце, циклопит: " Разве не научился ты видеть фальшь? Все преходяще, все поправимо, мой нефильтрованный свет испей, давай по тосту за нелюбимых, давай за тех, кто одних кровей с тобой; не гасни, живи, не парясь, а много в жизни ли естества? Давай-ка в море, ну где твой парус, проверим - выдержит первый шквал?"
И умолкает легко и больно, в своём зените над всем смеясь.
Уже не плачешь.
Сидишь, довольный, "о сколь открытий..."
В который раз.