№№№№№№№
Это была обычная рассылка, но я почему-то открыла письмо, и на меня взглянул незнакомый высокий мужчина в форме морского десантника. И я узнала на фотографии своего прадеда Николая. Достала единственную оставшуюся фотографию, он вернулся с Первой мировой, и если бы не черный берет на фото, то я сразу поняла, что это один человек…
И мне хотелось только одного –найти этого незнакомого человека, чье фото случайно, а случайно ли оказалось у меня.
И я его нашла. В старом кафе передо мной сидел МОЙ ДЕД….
Опускаются сумерки в пропасть тоски,
И врываются грезы в реальность несмело.
Мне к тебе по снегам в эту зиму брести,
И искать оправданья, а в мороке белом
Написать о весне, до которой дожить,
Долететь, доползти, добрести, оглянуться.
В чистом поле осиной унылой застыть,
Чтобы снова женою усталой проснуться.
И понять, что напрасно ждала перемен,
Все десантники нынче в Асгарде пируют.
И в заснеженном мире мы страсти взамен
Нарисуем картину, я знаю, иную.
Здесь безмолвие чувства погасит опять
И заснежит дорогу к тебе, уплывая,
Будут снова незримые птицы кричать,
Что сибирский мороз души их убивает.
Что страданья твои ускользают от глаз,
И какая эпоха напомнит былое,
Если прошлое вдруг прорывается в нас,
Там мой дед, он танцует сегодня со мною.
Он моложе меня, вот такие дела,
Те же нежные пальцы и сильные руки,
-Что с тобой, моя радость? - Метель замела
Позабытый твой дом, и поет о разлуке.
Я проснулась, а музыка снова слышна,
И вернулся из мрака любимый мужчина,
Опускаются сумерки в пропасть окна,
И легко накрывает нас страсти лавина.
- Что случилось опять? - Дед вернулся с войны.
Никого никогда так потом не любила.
Перепутали все эти снежные сны,
Застываю в объятьях, как нежен Ярило.
Дивный бог, древний бог, не уйти от страстей,
Не Снегурочка я, и теперь не растаю.
Но проносится память, и вижу ясней,
Как летит и не тает там снежная стая.
Мне к тебе по снегам в эту зиму брести,
И искать оправданья, а в мороке снега
Опускаются сумерки в пропасть тоски,
И врываются грезы в реальность несмело.