Утомившись солнцем жарким
На песках морской волны
Две гетеры-афинянки
Созерцали свет луны.
Их поэты воспевали,
Пели песни им в саду,
И красавицы устали
Слушать лесть и ерунду.
Поснимав свои хитоны,
В пену волн они вошли.
Так прекрасны - как иконы,
Так стройны - как ковыли.
У одной из них сияли
Косы огненной искрой.
Анатаис её звали:
Нрав был кроткий, но живой.
А другой же норов дикий
От рождения был дан,
Не по-женски ум великий
И кувшина формы стан.
Ясноокой диадемой
Звали мудрецы её.
А родители Еленой
Нарекли дитя своё.
Между тем пока купались
Две подруги под Луной,
Тёплым ветром наслаждались
И смеялись меж собой,
Александр - воин юный
Наблюдал издалека
Положив свой щит латунный,
В тишине вздыхал слегка.
Он прекрасною Еленой
Как алмазом ослеплен.
Словно пред морской сиреной
Он терял покой и сон.
Часто в бой он рвался смело
За собой ведя народ.
Меч держал он свой умело,
Разум холоден как лед.
Но сейчас пожар троянский
Молодое сердце жег.
Карих глаз македонянских
На неё поднять не мог.
И внезапно эта нимфа
На песке рисует круг
И жемчужною улыбкой
Освещает всё вокруг.
"Здравствуй, воин!" - прошептала -
"Здравствуй, юный господин!"
Губы ярче розы алой.
"Александр, ты один?"
Сердце бешено стучало,
Мир стал нестерпимо мал,
Кислорода не хватало..
Он чуть слышно отвечал:
"Здравствуй, милая Елена,
Пред твоею красотой
Преклоняю я колена,
Я слуга навеки твой.
И хотел бы лишь с тобою
Провести остаток дней,
Называть тебя женою
И воспитывать детей.
Но зовет меня далекий
Ойкумены горизонт,
Ожидает путь нелегкий
Воинов честных гарнизон.
О, прости меня Елена,
Ты прекрасна и светла!
Твоего боюсь я плена,
Ведь сгорю с тобой дотла.
Я молю тебя слезою:
Дай коснуться губ твоих!
Как живительной водою
Дай напиться мне из них."
И любовь свою оставил
В тихой страсти умирать.
Взял он в жены Анатаис
И уехал воевать.