Любить посмел я ту, что редко снится,
скрывая плохо, что дошёл до точки.
И отрывая от любви кусочки,
тайком кормил растерянную птицу.
Да это вовсе не любовь, а пицца, —
пожаловалась птица недовольно.
Как тут не спиться, да к тому же больно,
как будто без вины пришлось напиться.
Как если бы без шансов раствориться,
в осадок выпал, выходя из боя.
А всё, что выпил закусил любовью.
Теперь в пуху моё кошачье рыльце.
На мягких лапах, приглушая поступь,
под утро выбираюсь из квартиры.
Ну, до чего ж капризна эта Сирин?
Придётся возвращаться к Алконосту.