Лев Гезин
"Мы - дети солдат ПОБЕДЫ", Часть 2, 2012г.
На снимке 1950г. автор (14 лет).
МЫ - ДЕТИ ВОЙНЫ
Часть 2
Из Давыдково …. Годы учёбы в Московском Политехникуме
(1950 – 1954 г.г.)
Не очень точно помню, но, по-моему, в деревне Давыдково всем «русским евреям», а там их было около двух тысяч, а может быть и более двух тысяч, власти, в лице КГБ (НКВД), которое возглавлял Л,П, Берия, устроило «свадебное» путешествие под предлогом, что вблизи находится правительственная дача М.И. Калинина. Нашей семье разрешили жить и в Москве, и в других районах под Москвой. Вероятнее всего потому, что отец до войны служил в милиции и погиб на фронте. Такое разрешение получило ещё несколько семей. Остальным приказано было выезжать за 100 километров. Вот уж нашли врагов. Видимо было недостаточно того, что фашисты поиздевались особенно усердно над евреями.
И раздался в деревне плач «Ярославны». Семьи давно были перемешаны, т.е. и русские, и евреи были как одно целое. На сборы дали всего сутки. Завешивались окна, забивались двери. К домам подгонялись студебеккеры, загружались вещами, семьями и кто на вокзал, а кто за 100 километров. В общем, разъезжались по всей стране, но с надеждой, что вернутся. И возвращение произошло , как только расстреляли Л.П. Берия. Наша семья уже не вернулась в Давыдково. Мы же снимали там комнату. Сначала мы поселились, т.е. сняли комнату в Кусково. В зимнее время обнаружилось, что одна стена промерзает и вскоре нас к себе забрала семья родственников. Летом мы переселились в Новогиреево на 2-ой проспект. В то время всё Новогиреево было из частных, деревянных домов и только за 10 –м проспектом были дома малоэтажные. Если я не ошибаюсь т, то это была застройка завода «Серп и Молот».
К нам в квартиру с улицы, а вернее со стороны сада, был отдельный вход. Квартира состояла из комнаты метров 12-14 и летней террасы.
В доме, кроме хозяев, жили их родственники. Вокруг дома был большой фруктовый сад. Все свободные места сада засаживались картофелем и овощами. Во дворе был турник и обнаружился большой кусок рельса, килограмм на шестнадцать. Так что было чем наращивать силы. Быстро перезнакомился с ребятами ближайших домов. Оказалось, что в большинстве семей безотцовщина. Отцы погибли на фронте. Часть ребят училась в школе, часть в ремесленных училищах по разным специальностям. В Новогиреево в ту пору было десять проспектов плюс Союзный, Федеративный, Свободный и на каждом была футбольная команда. На нашем, 2-ом проспекте, было две команды: одна из ребят 1-го и 2-го проспектов, вторая из ребят только второго проспекта, живущих в заводских двухэтажных бараках. Футбольные баталии между командами проходили в «Дубках». Это небольшой лесной массив, внутри которого было футбольное поле. Сейчас это место затерялось среди высотных зданий. После игры в футбол ходили купаться на небольшой пруд, который был недалеко от первого проспекта. Часто с братом ходили купаться на пруд в Кусково, на берегу которого разместились музей графа Шереметьева и Центральная школа комсомола. Не доходя до парка, в Кусково, был кинотеатр и танцевальная площадка. У нас же, в Новогиреево, в конце 2-го проспекта был клуб, в котором ежедневно демонстрировались фильмы. В после военное время демонстрировались фильмы не только о войне, но и такие, как многосерийный фильм «Тарзан». Зал всегда был полон народа.
С сентября до конца июня была учёба в техникуме. Ездили мы с братом на электричке до станции Серп и Молот, где в то время на горке находился Московский Политехникум. Это здание и сейчас видно из электрички, направляющейся в Москву: справа, на пригорке, длинное здание, почти до реки Яуза. По другую сторону железной дороги было длинное одноэтажное здание. В нём находился стрелковый клуб. Московский Политехникум располагался на территории , где было территориальное управление и база металлических изделий. Готовил Политехникум специалистов для министерства мясной и молочной промышленности. После окончания Политехникума распределяли на элеваторы, метало - базы, холодильники, т.е. на предприятия сельскохозяйственной и промышленной продукции.
Я с братом поступал на строительное отделение, на котором мы проучились один год и затем перешли на механическое отделение, которое и закончили в 1954 году. Ещё на 1-ом курсе я понял, что физически слабоват и подался в спортивную гимнастику. В Политехникуме был прекрасный спортивный зал и работало много спортивных секций: волейбольная, футбольная, баскетбольная, гимнастическая, боксёрская, стрелковая…. Прозанимавшись почти год в гимнастической секции я перешёл в баскетбольную. Был я в малом весе, подвижный и довольно точным. Кроме того, никогда не тянул игру на себя, т.е. командный игрок. Может из-за этого тренер , после разминки, ставил меня часто играть за девчонок. Надо сказать, что ребята почти никогда у нас не выигрывали, т.к. в них, как правило, присутствовал дух индивидуалистов, что для команды является отрицательным явлением. Как вы помните в школе я был чемпионом по шахматам и играл на первой доске. Однажды в Политехникум пришёл капитан команды Мостеруправления по шахматам. Ему понадобился игрок на 2-ую доску в команду, играющую по первой группе на первенство общества «Пищевик» . Заболел шахматист. Как правило на второй доске играли шахматисты 1-2 разрядов. Выбор пал на меня и я попал в команду и в 1952 году в первенстве общества «Пищевик» команда поделила 1-2 места и я получил первую свою грамоту, а также мне был присвоен 3-ий спортивный разряд по шахматам. До этого у меня была 4-ая категория, которую я получил, играя в Парке имени А.М. Горького. Сыграл я десять партий и набрал девять с половиной очков. Надо сказать, что в 16 лет я был маленького роста и производил впечатление ребёнка. Против меня, как правило, за шахматную доску садились дяди, часто убелённые сединою. Откуда им было знать, что против них играет мальчишка, у которого в голове книги лучших шахматистов мира, таких как Алёхин, Ботвинник, Стейниц…. Помню, что на конфетной фабрике имени Бабаева мне подарили коробку шоколадных конфет.
Как один из основных предметов был предмет «Военная подготовка» , который проводил военный в отставке. Какое у преподавателя было звание не помню, но это не самое главное. Главное то, что кроме изучения оружия, боеприпасов и строевой подготовки, группа ходила в тир, который был напротив техникума, прямо за железной дорогой, в котором мы стреляли из малокалиберной винтовки. Расстояние до мишени было 25 метров. В общем, за время обучения в техникуме я получил 3-ий спортивный разряд по стрельбе. Учился я довольно старательно, но не всегда всё успевал изучить к уроку, на чём иногда и попадался, т.е. получал двойку. Но были исключительно умные преподаватели, которые чётко определяли возможности учащихся и заставляли их не только подтянуться в получении знаний, но и добиться максимума. Так, однажды, я попался на сопромате. Преподаватель вызвал к доске меня и отличницу и задал нам вопросы из материала, пройденного на прошлом уроке. Я был не готов и получил соответствующую оценку. На следующем уроке преподаватель опять меня вызвал и отличницу. В этот раз, на мой взгляд, я знал на все пять материал, но преподаватель решил, что мне нельзя давать расслабляться и поставил только тройку, задев моё самолюбие. В течение семестра преподаватель вызывал меня ещё семь раз и поставил оценки: четыре и затем все пятёрки. На экзамене я взял билет, подготовился и когда вышел отвечать к доске, преподаватель взял мои записи, посмотрел их, затем взял зачётку, поставил отличную оценку и отпустил меня, ничего не спрашивая. К чему я это пишу? Ведь я пишу, когда внедрена халтура в учебный процесс, а именно: учиться можно по Интернету, угадывая ответы на поставленные вопросы, за тебя могут учиться все домочадцы, внедрено ЕГЭ, противниками которого являлись все здравомыслящие, преподавателя можно увидеть только на лекциях.
Всю жизнь мне очень нравится математика. В техникуме преподавал её директор. Он по обыкновению объяснит новый материал, а затем напишет пример и покажет как его решать. Часто он делал так: напишет пример и спросит, кто желает его решить. Выходил я к доске и правильно решал пример, чем его здорово удивлял. За это качество он меня прозвал звездочётом. Следует отметить исключительно положительное в учебном процессе - наличие производственных практик на предприятиях. Производственные практики начинались после летних экзаменационных сессий и, как правило, со второго курса. Так в 1952 году, после сдачи экзаменов за второй курс, нашу группу направили на практику на московский завод «Компрессор». Практика была слесарная. Осваивали за верстаком слесарные работы и слесарный инструмент. Научили работать на сверлильном станке. Для освоения специальности слесаря-механика, всех практикантов прикрепили к высококвалифицированным рабочим, которые давали нам задания и мы творили. Давали конкретные делать детали по чертежам и спрашивали они с нас строго. Должны были изготовить детали строго по чертежу и в указанных допусках. Практика на заводе проходила сразу после сдачи экзаменов, а затем я устроился подрабатывать в 17 цех слесарем. Получил трудовую книжку с первой записью, что я принят на работу временно в качестве слесаря. Неслучайно пошёл подрабатывать. В то время ходил в залатанном, но всегда чистом спортивном костюме. Чтобы что-то приобрести надо было помогать родителям, а не сидеть у них на «шее». Ведь мужья их все полегли в боях на фронте и им надо было нас троих кормить, обувать и одевать, да ещё платить за жильё, которое они снимали. В 17 цехе в основном были штамповочные станки. Моя задача была менять штампы на станках при смене операций. Каждый штамп имел две основные детали: матрицу и пуансон, одна из которых крепилась на станину, а другая на подвижную часть – вертикальную. Основными деталями для крепления были болты и пластины. В качестве инструмента использовались ключи разных размеров. Работу освоил быстро и главного слесаря цеха – это был исключительно опытный рабочий, который имел массу внедрённых в цехе рационализаторских предложений, воплощённых в целые станки для гнутья труб, всё устраивало. Но вот начальника цеха , однажды, не всё устроило. Он решил почему-то, что я медленно снимаю и устанавливаю щтампы и сказал, что на это надо тратить 10 минут. Я предложил засечь время. У меня на снятие и установку штампов ушло чуть более трёх минут. Сами понимаете, что больше вопросов ко мне не возникало ни у кого.
По окончании 3-его курса нашу группу направили на станочную практику на московский завод «Манометр». На заводе нас научили работать на различных станках: токарном, фрезерном, шлифовальном и строгальном. Конечно, изготовляли простые детали, но это действительно были настоящие производственные практики, которые многое дали для дальнейшей жизни.
Последней практикой была преддипломная практика. Так как у меня тема диплома была: «Механизация погрузочно-разгрузочных работ на железнодорожном транспорте», то меня направили практиковаться на
металлобазу в город Ульяновск. Днём практиковался на металлобазе, ночами подрабатывал в кочегарке. Работа в кочегарке была через две смены на третью. После практики выполнил всю необходимую работу по пояснительной записке и необходимое количество листов чертежей. На защите диплома обнаружилось, что я переусердствовал. На главном чертёже был нарисован автопогрузчик, выгружающий металл из вагона, но водитель его был в шляпе, в зубах курительная трубка, из которой валил дым. Конечно, это с одной стороны не могло не вызвать улыбки у комиссии, а с другой стороны надо было «хохмача» немного приструнить, за что я и получил не отличную, а хорошую оценку.
Сделаю ещё небольшое отступление, т.к. в то время большинство молодых людей, особенно студенты, искали работу в каникулы. Летом 1953 года я обратился в Министерство сельского хозяйства с вопросом о работе и мне предложили работу на юге страны на виноградниках. Похоже, что на специально выделенном пассажирском поезде, в район города Анапа выехало 700 студентов. Наш отряд разместили на хуторе Смолянка Анапского района, который находился примерно в пяти километрах от берега Чёрного моря, в здании школы. В классах школы были застеленные бельём кровати и стол. Мы оставили свои вещи в классе. Среди нас оказались подготовленные повара, которым мы сдавали деньги на питание, а они закупали нужные продукты и готовили еду. Утром следующего дня нас вывезли в поле, на виноградники, и рассказали, в чём состоит наша работа. Работа была непростой: надо было искать филоксеру, для чего каждый должен был за день окопать 120 кустов виноградника, вырыть с одной стороны ямку глубиной в 60, длиной в 40 и шириной 20 сантиметров, обрезать вокруг куста все корешки, осмотреть их в лупу и потом закопать в ямку. На нашем участке филоксера обнаружена не была. Работа для непривычных работать с лопатой оказалась не только нелёгкой, но и «кровавой», т.е. на ладонях у большинства ребят оказались кровавые мозоли. Не помню как оплачивался этот нелёгкий труд, но недовольство никто не высказывал. Питание было налажено нормальное. Часто нас вывозили купаться на море в район Джемете. Так впервые я попал на юг нашей страны и на море. Домой возвратился загоревшим до черноты, с виноградом и другими южными фруктами.
За время учёбы в техникуме я успел позаниматься боксом в обществе «Локомотив» под руководством тренера, заслуженного мастера спорта Сергея Щербакова, и классической (греко-римской) борьбой на стадионе «Химик», сейчас там стадион «Лужники», под руководством тренера мастера спорта Грекова. Если с тренировками по боксу можно сказать всё было нормально, то в борьбе были курьёзные случаи. Первые две недели тренировок я еле-еле тащил ноги. Представьте себе мальчишку в весе 53 килограмма, ростом под метр восемьдесят, которому на разминке и в спарринге дают партнёров примерно того же роста, но весом от 70-90 килограмм. С такими партнёрами надо отрабатывать суплекс (бросок через себя) и полу-суплекс и различные виды захватов. После таких тренировок я примерно две недели ходил шатаясь. Тренировки всегда начинались с пробежки по дорожкам стадиона. Тренер, как правило, меня ставил первым. Представьте себе, что впереди шеренги бежит скелет, т.е. я, а за ним качки и что вы услышите и увидите на трибунах стадиона. Молодцы, догадались. У зрителей руки вытянутые в моём направлении и хохот. Надо сказать, что годы, проведённые в техникуме и на стадионах, не прошли для меня даром, о чём Вы узнаете позже.
В июне 1954 года я получил диплом техника-механика и был распределён на элеватор помощником заведующего на станцию Хомяково Тульской области.
5 августа того же года я прибыл к месту назначения.
2012г.